Булгаков и княгиня

– Там прочитали ваш роман, – глазами указывает на потолок. – Роман понравился. Мы даже готовы вам простить тот нелегальный, возмутительный вояж без нашего ведома в Европу. Поверьте, ничто человеческое нам не чуждо, особенно, когда в деле замешана любовь. Всё так, если бы не одно «но», – следователь замолчал, долго смотрит на меня и, глубоко вздохнув, говорит следующее: – Как ни крути, был всё же нарушен закон, а значит, виновный должен понести какое-никакое наказание. Однако можно посмотреть на это и с другой стороны. Только представьте, что в Париже вы выполняли задание ОГПУ…

Следователь замолчал, а я уже прокручивал в мозгу варианты своего ответа. Ясно, что меня пытаются завербовать. Настойчиво, вульгарно, примитивно. Однако какой же из писателя сексот? Смогу ли я кого-нибудь предать, ну скажем, князя или же Марину? Впрочем, я уже писал – Марины в это время даже в перспективе не было. Это уже легче. Но князь… Что он мне наговорил и что можно было бы квалифицировать как моё предательство? Да я же чуть ли не дословно обо всём в романе написал! Чем не довольны? Что ещё им надо?

– А ничего не надо, мы и так всё знаем – отвечает он. – Я даже с вас расписку брать не буду. Речь о согласии сотрудничать. Удивлены? – следователь лукаво смотрит на меня, а я и не знаю, улыбаться или плакать. – Всё дело в том, что нам талантливые люди позарез нужны. Если не хватает в магазинах колбасы, можно на время затянуть пояса, как-то это пережить. А что делать, если нет талантов? Тут доктора бессильны, школы и университеты помочь не в состоянии, потому что никто не знает, как рождается талант, – тут он перевёл дух и посмотрел на меня ласково, примерно так смотрят на неразумное дитя. – И ваш арест, и бесконечные допросы, и чечевичная похлёбка каждый день… всё это только для того, чтобы вы поняли. Поняли, что вам так больше жить нельзя.

Тут следователь замолчал. Грустно посмотрел в окно и сказал:

– Думаю, что в самом скором времени вы в этом разберётесь. Ну а пока извольте отправляться домой, на прежнюю квартиру. Будете там пока что под надзором. Да, и, кстати, приглядитесь-ка к своим соседям. Вы ведь неплохой психолог, самому, небось, будет интересно, что да как…

Что он имел в виду, я так и не уразумел вначале. Но, конечно, был очень, очень рад. Жить мне предстояло под надзором Шустера – ну, этому я уже не удивляюсь. Вот только мой роман… Впрочем, ведь сказано уже, что роман там прочитали.

XXX

Дом этот чуть ли не сразу после постройки стал знаменит. Чем-то он привлекал внимание журналистов и писателей. Словно огромный кусок яблочного пирога, для большего удовольствия густо намазанный сверху мёдом. Я бы сказал, что это уже чересчур, но ведь кому-то нравилось…

Жили здесь люди уважаемые, мастеровитые – всех не стану перечислять, о них и так уже, что только можно и нельзя, успели рассказать. Тем более, что теперь нет никакого смысла повторяться – пирог уже зачерствел, а сверху сплошь засижен мухами. Есть и такие, что в нём завязли навсегда.

Когда-то тут обитали художники, артисты, инженеры, профессора. Был даже один король! Всего лишь табачный король, ну так что же? Во всей России не было товара лучше, чем папиросные гильзы от Катыка. К слову сказать, не только Абрам Катык был из караимов. Бессменный и всеми уважаемый управдом – да что я говорю! – гениальнейший из всех московских управдомов Сакизчи тоже был выходцем из Крыма. Много легенд в прежние времена ходило о квартирантах дома. Тут жил и миллионщик-фабрикант, имевший намерение покончить с жизнью – по счастью, выстрелом лишь испортил потолок. Тут и жена художника-кубиста с лицом, словно бы списанным с одной из его картин – как утверждают, прообраз героини «Зойкиной квартиры». Уж я-то знаю, что это не она, однако возражать не стану – любовь к писателю часто держится только на легендах, пусть неправдоподобных, но зато чем-то привлекательных.

Однако, сдаётся мне, что, сообщая о жильцах этого дома, досужие рассказчики и авторы воспоминаний всё же что-то утаили или, возможно, перепутали. Не знаю, из каких соображений, но это так. Вот, скажем, Сакизчи – мне ли не знать, чем занимался на досуге. Да в прежние времена желающим развлечься господам было известно, что нет лучше девок, чем у предприимчивого караима! Читаю дальше список жильцов: Анна Садуковна Пигит. Да уж не дочь ли прежнего владельца дома? Но вот оказывается, что нет о ней нигде ни слова, будто и не было наследников у богатого купца.

И тут я вспомнил то, о чём мне говорил следователь на Лубянке, как раз перед нашим расставанием: «Приглядись к соседям».

Вот оно что! Оказывается, я здесь не только под надзором, но вроде бы даже на задании. Чем эта Анна насолила «органам», я тогда не знал. А если вдруг окажется хорошенькой? Чем чёрт не шутит…