Булгаков на пороге вечности. Мистико-эзотерическое расследование загадочной гибели Михаила Булгакова

В этом смысле интересно мнение выдающегося историка, доктора Поля Гарнье, который в связи смертью Наполеона справедливо заметил, что «соответствующие тексты не всегда были составлены с желательной точностью. Кроме того, врачи, по причине либо некомпетентности, либо недобросовестности, либо из желания обелить себя, слишком часто расплывались в лишённых интереса соображениях, намеренно неточных и даже противоречивых. Наконец, весьма трудна и деликатна задача перевести прошлое в настоящее, учитывая неизбежные изменения в способах интерпретации и приёмах логических рассуждений».

Поэтому, прежде, чем сформулировать правдивое мнение нужно взвесить все «за» и «против» и не пытаться выдавать это за стопроцентное резюме.

В поисках «истины» нужно всегда сомневаться – это требует знак строгой научной дисциплины. И когда без доказательной базы патологоанатомического вскрытия тела Булгакова уверенно утверждают спорный диагноз: склероз почек, то дискуссия выглядит закрытой.

Причем, речь не шла только о простом «споре врачей», и только потому что вращалась вокруг словосочетания «склероз почек», когда не удавалось точно определить природу болезни и когда хотели этим словосочетанием скрыть все колебания и сомнения. Об этом словосочетании известно только то, что оно производило впечатление и заставляло замолчать «толпу», которую завораживала роковая неумолимость этой «тяжёлой болезни», как о ней писали в некрологах. Тогда его «закатный» роман «Мастер и Маргарита» сразу же становился своеобразным Реквиемом Моцарта (который, кстати сказать, на самом деле оказался мифом, а проще говоря, наживкой для просвещенных дилетантов).

В самом деле, удобнее всего говорить о наследственной болезни, если хотелось придать спору о смерти Булгакова эмоциональный характер, кладущий конец всякой дискуссии, потому что вокруг фатального словосочетания сгущался естественный страх, порождаемый бессилием.

Если гипотеза нефросклероза почек сегодня в «моде», то версия об отравлении, напротив единодушно отвергалась и осуждалась, как если бы такая возможность была абсурдной в принципе и даже рассматривать её было бы преступлением: «оскорблением великого писателя Булгакова».

Сразу после смерти Булгакова многие считали, что он умер «естественным образом» именно из-за наследственного нефросклероза почек. Прошло более семидесяти лет, прежде чем версия об отравлении, очищенная от налёта страстей, порождавшихся поклонением Булгакову, смогла быть представлена строго научно.

И случилась так, что первое солидное исследование на эту тему было опубликовано в 2010 году в журнале «Клиническая нефрология»(№ 4) доктором медицинских наук, профессором Леонидом Ивановичем Дворецким под названием «Нефрология в литературе и искусстве. Болезнь и смерть Мастера (О болезни Михаила Булгакова)». Эта публикация была встречена, по крайней мере в России, скептическими улыбками, вялой критикой. Некоторые посчитали, что это «просто полицейский роман», плод излишне разыгравшегося воображения. Другие оппоненты с большим интересом восприняли исследования профессора Л.И.Дворецкого. Эта статья учёного, как показалась этому кругу лиц, открывала для поиска перспективы, которые не следовало отторгать с порога или игнорировать.

И вот в течение 15 лет автор вкупе с реальными персонажами проводил многопрофильное «полицейское расследование», изучая тексты подлинных документов, писем, бумаг, свидетельств ещё живых персоналий, а также сравнивая диагнозы, рецепты или эпикризы, анализируя поведение действующих лиц, разбираясь в безнадёжных и запутанных ситуациях, находя движущие мотивы, преследуя возможных виновников и участников трагедии Булгакова, одновременно консультируясь с историками, следователями и токсикологами.

В итоге получилось целое исследование, а не научно-фантастический роман, наспех сколоченный, чтобы выбросить на книжный рынок коммерчески выгодную сенсацию. Надеюсь, что благодаря серьёзности проведённой работы и правдоподобности сделанных заключений наше исследование заслуживало внимания и непредвзятого прочтения. Мы будем рады, если этот опус вызовет дискуссии, поскольку в том, что касается смерти великого писателя Михаила Афанасьевича Булгакова «вопрос остаётся открытым». А возможное преступное отравление Мастера – это данность которая, как показало наше исследование, стало реальностью, свершившимся фактом. И всё это должно было бы лечь в основу теперь уже неизбежного расследования факта гибели великого русского писателя. Вплоть до возбуждения уголовного дела…

Нет причины, чтобы считать, что было бы крайне неприличным предположить, что Булгаков мог быть отравлен кем-то из окружения великого писателя, лицом приближённым к нему.

Своей книгой мы поставили вопросы, а потому ожидаем приличествующие ответы на каждый из них, которые бы не сводились бы к простому «невозможно» или «смешно», так как, чтобы заслужить доверие, подобные ответы должны быть основаны на столь же научном доказательстве от противного.