Бульварный роман. Исповедь алкоголика

Куда теперь? Уходим дымоходом,К затылку приколоченной звездойСиять да капать, глядя по погодам,В приятный дым фонетики густойЧто из трубы, где речь в кору невзгодамВонзает алый сноп голосовойЯзык гудит и крутится, вот поданТобой, Оль, щей горшок, да сам большойА я не стану лопать, я в печали,Задумался, ты это уважай,Бери ухват, и снова в печь сажай.Качнулось древко, щи на доски – хлоп!Бог с ними с бабами, с обедами, со щами,На посошок прости их протопоп.

9(4)

На посошок прости их протопоп.Все путают московские балбесыМешают с воскресением потопИеремия стал Фомой, а бесыИ радуются. Роют знай подкопПод душеньки ленивые, известно,Они под скатертью скрывают гроб.Сверкают жиром губы их скабрезно,Они пируют, хоть не голодны,А нравятся им сахарные кости.Мозг в полых трубах сладко мил вельможамВот ария тех кто в России гостиМосковские. Так ставь на гроб страныДай скорбной прозы слопать этим рожам.

10(4)

Дай скорбной прозы слопать этим рожам.Чтоб на газу тушили не вранье,А свист ремня влипающего в кожахСпин. Да и на веревках не белье.Тесраль, ты думаешь о нас. Мы сложимВ тебя в тебя тушиться утро, вороньеПростой и зверский как мороз по кожеРоссийский будний день. Здесь все ничье.И жизнь ничья. Ничья невиноватостьИ денежки ничьи. Все на троих:Редактор и читатель делят стихСотрудницы – брюк, пиджака помятость,Мешки у глаз.Аввакум, что делить нам, сельский сноб?Пахуч твой древнерусский, как укроп.

11(4)

Пахуч твой древнерусский, как укроп,А мой венок, – как лавр древнелатынскийТы был упрям и был сожжен как столбНо, вкопанный по вспухшие мениски,Москве грозишь двумя перстами, чтобТвой страшный голос слышали редискиВ бульварных грядках, и взмывает столпОтмщения, как перст Александрийский,Как пламени колышимый рулонНад улицей, где злобствует АстартаВ тесрали рыбы пляшут. Моське слонСправляет течку. Клятву ГиппократаДал Герострат, и люба добротаВ щах свежего капустного листа.

12(4)

В щах свежего капустного листа.Вкус пахнет вешней чистотой капелиСпасут нас не любовь и красотаНо воробьи, что вдруг на тополь сели.Посторонись тарелки, борода,Чтоб пегий волос не упал в суп. ТрелиТогда не выйдет, и не суп, бурдаВ тарелке будут. Менестрель застреленИ развлекает нас жена его.Так соловьиха стала петь здороваВ безумии одной весны, где дворЧерно-коричнев от песка сырогоПод Брюсова мы Ленина положимВ истории России. Подытожим.

13(4)