Бульварный роман. Исповедь алкоголика

И думает, повеса молодой.За что в груди смычок хрустальной скрипкиТак озабочен всякой ерундой,Что даже волосы грязны и липки,Что старец, как ребеночек груднойИ в смысле жалких слез, и в смысле пипки,Что с корабельной не сравнить соснойВ коре и шишках чьих златятся рыбки,Махнувшие хвостом на то и се,А корень – спящий под сосной Басе.Заря, как молодая христианкаСмутилась. Блеск. Полна саке жестянкаУ корня спящего, или росой.И здесь и в Петербурге я чужой.

14(8)

И здесь и в Петербурге я чужой.Кто виноват мне пьянице, соломуНе путал с сеном бы, а спирт с водойИ не бежал бы из родного дому,Чтоб стать ломтем, отрезанным ханжой.Тончайшим и прозрачным. К голубомуНалету плесени готовым. Ой,Пора мне. Я пойду уже до дому.Ведь допит чай. А дома то и нет,Все местности названья изменилиИ Петербург Москвою оказалсяИ явью оказался пьяный бредЛишь тех, кто никогда мне не казался,Что отличались, Боги сохранили.

М 8

Что отличались, Боги сохранили.Черты зимы какой-то неземнойЧерты лица зимы на бумвиниле,Оттиснутые беленькой фольгой.О, нет, не серебро, нет алюминийИ сел на это супер, как влитойКак сел на тень сознанья снег седой,Как бабочка сидит на книжном мыле,Звучит шоссе, И никого вокруг.Г. А Иванов едет в ПетербургС французским утюгом и со штанамиПогружен в кузовок тремя томамиИ думает повеса молодойИ здесь и в Петербурге я чужой.

1(9)

И здесь и в Петербурге я чужой.Я вышел вон из Никты или Нюкты,Или из Анненского в путь большойБез жажды от людей услышать» Ух ты!»И не имея ровно за душойНи Ариадны, ни мотка, ни бухтыНи вздохов по себе любви большойСам по себе. Нательный крест, мой друг тыЗвезда моя на темени моемЕе зажег Господь в башке придуркаЧтоб в пепле головы была огнемИ я, горя, играю роль окурка,Иль так, дать затянуться, обреченныйСебе и остальным я заключенный.

2(9)

Себе и остальным я заключенный.Не нужен, или не необходим.Хотя порою голос телефонныйИ скажет мне, давай поговорим.И вот шучу я, злой, как Саша Черный,И матерюсь сквозь сигаретный дымВо тьме ночной, сквозь сон вершины горнойЗлой месяц, что нисколько не раним,Поскольку он Московского изданьяА я из ниоткуда говорю,Эфирных врак неполное собраньеРавно для Ивановой БукварюНа вас гляжу и верю, Боже мойВ себя. Навеки разлучен с любой.

3(9)