Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

Считается, что у бумажных книг один недостаток – размер и вес. Потаскайте с собой килограммовые кирпичи Наоми Кляйн или Ричарда Докинза! Однако реальных недостатков у традиционных книг больше. Первый – блеклый мелкий шрифт на жухлой бумаге. Этим грешат дешевые издания, а также книги, изданные в СССР, – они все теперь в серии «литературные памятники», причем памятники советской промышленности. Второй недостаток – трудность поиска цитаты. И третий – трудность, а порой и невозможность раздобыть саму книгу, особенно изданную мизерным тиражом. Попробуйте-ка сегодня купить трехтомник Ричарда Пайпса «Русская революция»! А наберите в яндексе «Пайпс русская революция» – и voila, скачивайте на здоровье.

В свою очередь, у ридера с ноутбуком свои проблемы. Чтение с дисплея ноутбука утомляет глаз, да и в метро его не открыть. Ридер же, с электронными чернилами второго поколения, глаза не утомляет, однако его экран невелик, чего не скажешь про цену. 505-й Sony, к примеру, стоит полтыщи долларов. К тому же этот ридер не умеет маркировать и копировать текст. Максимум – делать закладки. И даже масштабировать текст плавно он, увы, не умеет тоже.

Что еще у нас остается? Аудиокниги? Аудиокурсы «Иностранный за рулем»? Увы, и здесь свои пределы. Поверьте, изучать языки в городском трафике почти невозможно: слишком нервно. Хотя возможно – во время утреннего бега или велопрогулок. То же и с аудиокнигами. За рулем в пробках неплохо воспринимаются лихие сюжеты. А вот Марселя Пруста я слушаю исключительно в дальних поездках. Хотя сразу скажу, идеальное время для аудиокниг – это глажка. Из скучнейшего занятия она превращается в увлекательнейшее!

Вывод из всего этого один. Книги сегодня надо приобретать на всех возможных носителях. Для удовольствия – листать страницы, для дела – мгновенно искать цитаты, для экономии времени – брать с собой ридер, а за утюгом слушать аудиокниги. Новые виды чтения лишь дополняют классические.

Если, конечно, вы пока еще не перестали читать.

31 августа 2010

Школа как скучное время года

О том, что вслед за 1 сентября с гладиолусами и бантами наступает время года, которое для детей определяется словом «скучный», потому что год «учебный»

www.podst.ru/posts/4717/

Мы с моей 11-летней племянницей – коллеги. Мы оба ученики. Мы оба учим французский язык. Nous apprenons le francais. Она, правда, уже третий год, а я лишь второй. «Ca va? – спрашиваю я ее при встрече. – Comment tu a pass'e tes vacances?»

Племянница в ответ смеется, потому что смешным детям часто кажется то, что выбивается из привычного ряда. То есть неизвестное. То есть я понимаю, что простейший вопрос – как она провела каникулы – племянница не понимает. Хотя по языку у нее «пятерка». А когда я продолжаю расспрашивать ее по-французски о самых простых вещах, моя племянница Валя напрягается, как всегда напрягаются дети, когда взрослые требуют от них того, чего они заведомо не могут.

«Ну хорошо, – перехожу я на русский, – а чему вас учили на уроках французского?»

Валины глаза начинают блестеть. Она бойко перечисляет мне тринадцать, кажется, глаголов-исключений, которые в сложном прошедшем времени требуют вспомогательного глагола «быть», а не «иметь».

Я слегка ошарашен. Глаголы-исключения я тоже учил, но моя профессор нормандка Мари всегда смеялась тому, что сама не может их без запинки перечислить, и предлагала смешной рисунок для запоминания. А еще на курсах французского мы составляли паззлы, вели расследования, устраивали выборы и без конца разыгрывали сценки.

«Но вы, – спрашиваю я с надеждой племянницу, – хотя бы песни слушали?» – «Нет, – поджимает она губы. – Ну, а комиксы смотрели? – «Нет». – А мультики? – «Нет». – А что вы делали? – «Мы учили. Мы учили грамматику. Она сложная».

Все верно. Французская грамматика – страшная вещь: одних времен почти три десятка, и у глаголов при спряжении больше ста форм! Что может убить каждого, кто, изучая язык, не смотрит на язык как на игру. А сидит и зубрит.

Взрослые люди понимают это, а потому многочисленные языковые курсы для других взрослых строятся по принципу infortainment – учения через развлечение. Но для детей в нашей стране существует лишь учение через заучивание. Поэтому моя племянница, скорее всего, никогда не будет говорить по-французски, а также на всю жизнь возненавидит физику, химию, математику, геометрию, а также, возможно, биологию с литературой, если только ей не повезет с учителем, который сумеет превратить урок в игру.

Будь министром образования я, то обязательно оценивал бы школьные учебники, программы и уроки с точки зрения развлечения. Учеба бывает такой веселой! Если ты, конечно, расследуешь детективную историю, смотришь мультики или ставишь спектакль.

Но я не министр, и моей племяннице предстоит мучиться. Для нее после лета наступает скучное школьное время года. Когда станет взрослой, она возьмет реванш.

2 сентября 2010