Бумажные души

Видар устало моргает и кивает.

– Сансопанса, – сипит он.

– Да, когда я вернусь и принесу еды, ты будешь Санчо Пансой, а я Дон Кихотом. Найдем драгоценности, которые украли у твоей жены Терезы, и вернем ей.

Видару иногда хочется поиграть в Санчо Пансу, но он плохо читает, и потому игра у него выходит перепутанная, не совсем как в книге.

– Ешь землянику, – говорю я. – А то все лето не буду с тобой играть.

Выхожу. Солнце уже высоко, но ветер холодный. Над елями висит туман, а может, это облака плывут так низко. Птицы молчат, даже когда я спускаюсь в долину. Под ветвями странный красноватый свет. Я мерзну от ветра, который иногда налетает из-за стволов; кожа на бедрах, под платьем, пупырчатая, как у цыпленка.

И тут начинается он.

Опасный северо-западный ветер, тот, что может, набрав силу, обрушить с горы валуны, под которыми окажутся погребенными целые деревни. Надо мной грохочет, словно я уже под обвалом. Я останавливаюсь и смотрю в небо.

Камни не валятся, но небо заволокло пеленой из мелких камешков и земли, сорванных с горы, и я прячусь, заползаю под густые ветви. Сажусь под деревом и хватаюсь за ствол, как учил Пе, если северо-западный застал врасплох, держусь изо всех сил, чтобы меня не унесло ветром, и закрываю глаза.

Щелканье камешков эхом отдается в лесу, могучая ель гудит у меня над головой, ствол трещит под руками, и кажется, будто это нога великана, борющегося с ветром. Северо-западный хватает великана за руки, ломает его тело и поднимает в воздух кору и мелкий мусор, которые хлещут меня по лицу.

Затем в недрах дерева раздается скрип, и кажется, что весь лес выдыхает: ветер внезапно улегся, замер.

Звук, идущий сверху, больше не похож на ветер, там что-то стрекочет и стучит.

Я выплевываю хвою и мусор и открываю глаза.

Осторожно отползаю, отвожу толстую ветку.

Я вижу небывалое, но вижу ясно и отчетливо. Тело становится легким, эфемерным, как пар, который распадается при малейшем дуновении воздуха.

Я в Стране великанов. Той самой, из “Путешествий Гулливера”. В Стране великанов, где крысы размером с человека.

Наверху, будто тени в дыму, летят бок о бок две гигантские стрекозы, два воздушных чудовища. Они рассекают великаньими крыльями дневной свет, и весь лес мерцает.

Глава 64

Анарисфьеллен

Перу Квидингу всегда нравился вид с холма, на котором они сейчас стояли.

Здесь дороги заканчивались, дальше до Витваттнета предстояло идти пешком, и физически это был самый сложный отрезок пути. От вида на почти девственный лес, который потом сменит бесплодная Овиксфьеллен, ему многие годы делалось тепло на душе.

Но в последнее время все изменилось, и теперь вид с холма вселял тревогу, как в прошлом году. Горные хребты после долгой засухи приобрели ржавый оттенок, дым пожаров беспокойно колыхался над верхушками деревьев. Кое-где горел подлесок; там дым был чернее, а земля мерцала оранжевым.

Камилла обняла его.

– Это ведь не у нас горит?

– Не знаю, – сказал Пер.

В лесу возле домов тоже висел неотвязный дым, но там, похоже, ничего не горит.

“Пока не горит”, – подумал Пер. Камилла теснее прижалась к нему и спросила:

– Что теперь делать?

Пер подумал.

– Если Валле и Аста еще не увели детей на хутор, мы должны их туда увести.

Камилла громко вздохнула и оттолкнула его.

– Проклятый, проклятый Валле.

Они спускались с холма другой дорогой; путь, как всегда, требовал осторожности. Камни скатывались по крутому склону на опушку.

Камилла на пару шагов опережала Пера, и он знал: они думают об одном и том же. Валле сошел с ума. Валле перешел границу.

– Если мы не хотим столкнуться с пожарными, придется сделать приличный крюк, – сказал Пер, когда они огибали выступ скалы.

– Значит, сделаем крюк, – согласилась Камилла. – Придется идти через Тоссосен.

Обычно они ходили вдоль ручья, который убегал в лес метрах в пятидесяти от них, но теперь пошли по каменистому склону дальше.

Через несколько минут Камилла остановилась, шумно выдохнула и вытерла лоб рукой.

– Не могу больше.

Пер и Камилла смотрели на охваченный огнем лес. Пролетели два вертолета и два самолета.

– А вдруг все вышло бы иначе? – спросил Пер, глядя на хаос внизу. – Так хорошо все начиналось… Как будто все кто-то решил заранее.

Пер знал, что они опять думают об одном и том же. О ночи, когда он стал Пе, а Камилла – Эм. Милла.

Пока он спал в кельнском отеле после выступления на теплоходе, сделавшем рейс в Дюссельдорф и обратно, Мелисса Юнгстранд стала Стиной Квидинг.

Глава 65

Пятнадцать лет назад

В начале двенадцатого ночи Камилла, дрожа, вошла в многоквартирный дом в Бергсхамре и стряхнула снег с обуви.

Она ненавидела этот дом. Хорошо бы все наладилось, если только Пер найдет в себе силы подать на развод. Тогда они смогут купить что-нибудь свое.

Ей надоело таиться, надоело срываться с места, чтобы заменить некомпетентных коллег-анестезистов, как вот сегодня вечером, ей надоело начальство, надоела Бергсхамра, да и весь Стокгольм и вообще все, что имеет отношение к этому проклятому городу.

В лифте, как всегда, пахло мочой, и до четвертого этажа Камилла доехала, зажав нос.