Бумеранг на один бросок

— Не ляпни такое в его присутствии, — строго наказала тетя Оля. — То, о чем я говорила, называется «лимерики». А Консул балдеет от японской поэзии. И чем она древнее, тем сильнее его балдеж.

— Ага, — проговорил я не очень уверенно.

Тетушка прищурилась, напряглась и вдруг выдала:

Повстречалась я с Черным Эхайном,Пареньком чрезвычайно нахальным.«Я в поэзии спец!» —

Говорил мне наглецИ подмигивал глазом охальным!

— Блеск, — сказал я. — Это и есть лимерик?

— Именно, — подтвердила тетя Оля. — Пускай и не в самой канонической форме, но все же близко к образцам жанра.

— А зачем мы здесь? — спросил я наивно. — Вы живете в этой дыре?

— Дыра! — возмутилась она. — Лимерик — прекрасный город, с очаровательными старинными зданиями, с офигенными музеями. Здесь всегда море туристов…

— И всегда идет дождь, — ввернул я.

— Ну, допустим, не всегда. Хотя… мог бы идти и пореже. Так вот, мой милый: я не живу в Лимерике. К твоему сведению, постоянно я живу либо в Кондорфе, либо в Тонгерене, в зависимости от настроения.

— Что же мы делаем в этой… — Тетя Оля, не оборачиваясь, одними плечами выразила выжидательную угрозу, и я закончил: —… исторической местности?

— Здесь живет мой отец, — сказала она с непонятной интонацией. — Всякий раз, когда он появляется на Земле, то выбирает для жительства именно Лимерик. Отчего-то меня это не удивляет.

Меня, напротив, это удивляло, и сильно, но уточнений я не потребовал.

Между тем, мы добрались до места. Гравитр опустился на стоянку, затиснутую между влажными кирпичными стенами старинных домов, Дождь, впрочем, прекратился. Мы выбрались из кабины, тетя Оля откинула капюшон, и ее сходство с одуванчиком многократно возросло.

— Уой! — воскликнула она чуточку более экзальтированно, чем требовалось. Должно быть, ее волнение лишь немного уступало моему. — Нас уже ждут.

— Где? — удивился я.

— Да вот же! — сказала она. — Как ты не видишь?

И я увидел.

19. Все эхайны Земли сразу

Думаю, со стороны мы выглядели очень необычно. Долговязый подросток, огромная женщина и пожилой гигант. Семейка фольклорных великанов, вздумавшая перекусить в ирландском кафе. И при этом сыграть в молчанку с гляделками. Я сидел как на еже, мысленно кляня себя за дурацкую блажь, перетащившую меня из тепла и солнца Алегрии в знобкую сырость Лимерика, и не знал, на чем задержать глаз. Тетя Оля мрачно сопела и переводила взгляд с меня на отца. И только Гатаанн Калимехтар тантэ Гайрон, Лиловый Эхайн, дипломатический представитель Лиловой Руки Эхайнора в метрополии Федерации, сидел неподвижно, словно камень, и сверлил меня гляделками.

— У меня такое ощущение, — наконец прорвала завесу молчания тетя Оля, — что я здесь лишняя. Пожалуй, я пойду, а вы уж…

— Останься, — лязгнул Гайрон.

И не разобрать было, просьба то или приказ.

— Но вы же не разговариваете, — сказала тетя Оля раздосадованно.

— Да, верно, — согласился эхайн. — Но мне нужно было убедиться.

«Ну, убедился?» — подумал я злобно, и сразу успокоился. Я даже стал разглядывать его с той же бесцеремонностью, что и он меня. В конце концов, это был второй настоящий эхайн, виденный мною в жизни. Тетя Оля, как полукровка, была не в счет. Ну, а первого эхайна я каждый день имел несказанное удовольствие лицезреть в зеркале.

Широченные покатые плечи, трудно скрываемые даже особенно просторным белым свитером. Точно такая же наклонность к мешковатым одеждам наблюдалась и у Консула — словно оба они, machos весьма мощного телосложения, несколько стыдились своих статей… Свитер украшен нехитрым узором из зеленых дубовых листьев в кельтском, надо думать, стиле. На столе весомо, как два булыжника, лежат тяжелые загорелые кулаки. Ну, и лицо…