Бумеранг (СИ)

Юля, присосавшаяся к кружке с холодной водой, ткнула в сторону тарелки. Промычала утвердительно, пополам с бульканьем. Олег просиял и сел за стол. Оладьи лежали горкой, золотистые, с хрустящими краешками и нежной серединой. А там и джем рядом в вазочке, и сметана. Олег ел смачно, с явным удовольствием, но культурно — не чавкал, руки о себя не вытирал. Юля исподволь разглядывала его. Видела тёмные волосы, нос горбинкой, усталые глаза… Странный он. Не похож на того, кем является. Она всегда представляла себе сутенёров сальными мужланами, у которых цепи толщиной в палец и на каждом пальце по золотой печатке. В Олеге вульгарности не было, выглядел, как нормальный бизнесмен. Правильная и, по-большей части, вежливая речь. Костюмы дорогие, но сдержанные. Аксессуары в тему, строгие и неброские. Но больше всего ей нравился парфюм — иногда по утрам задерживалась у спальни, уловив знакомый горьковатый шлейф. Почему-то этот запах всегда напоминал ей горный лес.

— Я такие только в детстве ел, — сообщил Олег, довольный, как кот, облизывая пальцы, — бабуля пекла. Я по домашней стряпне ужас как скучаю, эти карбонары уже в глотку не лезут. Знаешь что, хватит тебе со шваброй бегать, если так хорошо готовишь. Можешь это повышением считать, — сказал он и подмигнул.

Казалось, хозяин почти не обращал на девушку внимания или просто сама она этого не замечала. Надевала самую дешёвую простую одежду, лишь бы удобно было: джинсы, да рубашки в клетку. И понятия не имела, как привлекательна с раскрасневшимися от кухонного жара щеками. Или с той улыбкой, что расцветала на её лице, когда Олег пробовал что-то новое из её творений и жмурился от удовольствия. Но сам мужчина замечал всё.

Минуло три месяца такой жизни, когда Юля впервые обнаружила в своей комнате полную корзину персиков. Она застыла от неожиданности. Кто? Тут же усмехнулась своей недогадливости. Хозяин, кто же ещё? Кроме них в доме жили одни охранники, которые сюда никогда не поднимались, да приходила уборщица — не она же презент притащила. Корзина красивая, с голубыми лентами, и персики с румяными боками едва не лопались от сока, хотя на прилавках сейчас лежала одна безвкусная зелень. Через два дня обнаружилась ещё одна корзина, поменьше и полная нежных незабудок — где только достать умудрился. Глядя на небесной синевы лепестки, Юля сдвинула брови. Для чего Олегу всё это? Что за игра в ухаживания? Да если ему захочется, он в любой момент может просто прийти, завалить её на кровать и попользоваться — и никто ему ничего за это не сделает. Девушка потрогала крошечные цветики и, схватив корзину, решительно спустилась в кабинет, где в одиночестве работал хозяин.

— Не нужно этого, — тихо, но твёрдо сказала она. — Мне мужской любви по гроб жизни хватило, больше не хочу.

— Это просто цветы. Думал, тебе приятно будет.

— Не будет, — с горечью сказала Юля. — Просто цветы — как же! Я же вижу, что это не веник за три копейки, у метро купленный. Прислуге подарить, чтобы усерднее салаты строгала! А, нет, чтобы пельмени побольше лепила! Что за чушь? Может, ты не насильник, как те, но ты не лучше! В ту же сторону думаешь! Я, по-твоему, такая девочка наивная, можно лапшу на уши вешать? Я всё понимаю. И лучше мне сразу уйти, чем… Отпусти. Я никогда больше… Я ни с кем, никогда, никогда, никогда…

Она даже не осознавала, что перешла на крик, и голос вдруг сорвался, когда её резко прижало к тёплой груди, и сильные руки обняли и стали гладить.

— Я не трону, не трону…

Юля рыдала, уткнувшись ему в подмышку. Зашлась до такой степени, что начала икать и квакать, а когда подуспокоилась, обнаружила себя на коленях Олега со стаканом виски в руках. Она всё ему рассказала, потому что молчание убивало. Помнила, как муж отреагировал — а смолчать всё равно не могла, рвалось наружу всё накопленное. Мужчина слушал молча и только поглаживал по спине. Ласково так. Когда Юля закончила, просто прижал к себе и баюкал, как маленькую.

Утром она пожалела, что так глупо всё выболтала, корила за длинный язык. Плакать в чьё-то сильное плечо было приятно, и легче стало на какой-то момент. Но теперь взгляд Олега изменился, и она понятия не имела, что будет дальше. К худу или к добру?

Хозяин молчал, с расспросами и утешениями не лез. Он по-прежнему приходил поздно, и Юля слышала его появление, уже лёжа под одеялом. Поздний ужин всегда ждал его на столе. Порой они сталкивались утром на кухне или в коридоре, и Олег отступал в сторону, стараясь девушку не задеть. Когда Юля поняла, что это не случайность, то скривилась:

— Противно меня касаться?