Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

Начав копать, мне действительно попалась немецкая помойка, которая представляла собой яму, засыпанную по края мусором, и присыпанную сверху слоем земли. Ямы, которые немцы использовали для утилизации отходов, были искусственными, если не считать случаи, когда мусорной ямой становилась воронка от разорвавшегося снаряда, в допустимой близости от окопов или блиндажа. Иногда, когда копать не хотелось, а хранить мусор в окопах было нельзя — летом остатки еды привлекают насекомых и зверей, начинают гнить, — тогда саперы или простые солдаты просто взрывали боеприпасы. Получившуюся воронку использовали по назначению. Сами солдаты и офицеры третьего рейха были довольно ленивы, и часто перекладывали тяжелую физическую работу на плечи пленных, или использовали, — как в случае с мусорной ямой, — взрывчатку и боеприпасы, не жалея их. С этими мыслями я и принялся раскапывать помойку, так как, — пусть это звучит не очень красиво, — но в таких местах часто можно найти интересные вещи. Да, вещей, которые в те времена ничего не стоили, а теперь представляют некую ценность, в подомных местах много. Я принялся разгребать лопатой и руками, — на которые пришлось надеть перчатки. Бутылки, консервные банки, выдавленные алюминиевые тюбики из-под паст и мазей, битый фарфор, гильзы, обрывки одежд и обуви — всё лежало вперемешку с землёй. В этой «супер фрэш микс» смеси, я увидел металлический квадратик, покрытый земляным слоем. Это оказалась немецкая бляха от поясного ремня, почистив её от слоя налипшей земли, я прочёл надпись под орлом: «gau essen», вместо привычного «Got mit uns». У пряжки было оторвано крепление ремня, и видимо из-за этого её и выбросили. Положив бляху в карман, я продолжил собирать «изыскания», и нашёл интересную вещь: обломанный клинок с проржавевшим поломанным полотном лезвия. Почистив рукоятку, я увидел две маленькие рунические молнии, и орла. Отложил в сторону — если его почистить, то лезвие можно приделать от другого ножа.

Чем дольше немец находиться на позиции — тем больше вокруг него русских вещей. «Чем дольше немец живёт в России — тем меньше он немец» — говорил мне когда-то мой друг Виктор Викторов, который не был безразличен к Великой войне, и всему, что с ней связано. Несколько бутылок, с русскими буквами на дне, найденные мною в этой куче — тоже трофеи. Россыпями валялись гильзы, винтовочные, реже пистолетные. Более ничего опасного под землёй мне не попалось — костры можно жечь спокойно! По находкам можно было понять, что ящик с боеприпасом для миномёта кто-то «скрысил» — да-да, такое часто бывало; либо его запрятали на случай отступления, если миномёт, например, вышел из строя, — а других миномётов этого калибра не было. Зачем тащить с собой лишнюю тяжесть? Видимо отступал немец — а при отступлении берут самое необходимое, самое лёгкое. Остальное — уничтожают, иногда прячут, оставляя на своих картах соответствующие заметки — если возвращение входит в планы на будущее.

Попробовал поднести катушку к стволам старых деревьев — раздался «медный» звон. Выковыряв своим ножом русские пули, я смог понять, что наши неплохо здесь постреляли в своё время. За долгое время военных раскопок, я научился легко отличать наши пули от немецких. Хотя, для этого и не требуется особых навыков и знаний: основные винтовочно-пулемётные пули различаются по виду, ну и калибру: у наших 7,62, у немецких 7,92. Разница небольшая, всего лишь три десятки миллиметра, но когда держишь обе пули в руке, немецкая кажется значительно толще. Так же удалось извлечь из ставшего дряхлым, дерева, пулю от «ППШ» или «ТТ». Отступал «фашист», точно отступал. Доставая из земли стрелянные гильзы, которыми тут было усыпано всё, я пришёл в недоуменье: русские гильзы были перемешаны с немецкими. Это что получается, что немцы использовали трофейное оружие? Но в таком случае, это может говорить о том, что у них была нехватка боеприпасов к собственному оружию. Однако, россыпи целых немецких патронов, так же как и щедрый винтовочный отстрел, — говорили об обратном: немцы не жалели патронов, когда лупили по Нашим солдатам. Но какого хрена тогда тут делает отстрел с трёхлинейки и «ППШ», и наши же целые, не стреляные патроны? Похоже, что часть Наших солдат переметнулась на сторону немцев! Однако, места, где я находил стреляные гильзы, чётко указывали на то, что тут велась круговая оборона — русскими и немецкими солдатами. Они что, объединились между собой? В борьбе с кем?! И где тогда кости? Может, это переходная позиция? Нет — обилие немецкого мусора говорит о том, что занимали этот оазис именно «Гансы» — здесь был «НП» немцев. Я попробовал прозвонить другие старые деревья — из которых мне удалось вытащить немецкие пули — я окончательно запутался, кто тут с кем воевал? Надо будет рассказать о своих находках Борису — он теоретик, путь почешет свой мозг над этим вопросом. Проковыряв периметр лагеря, я огласил свой вердикт:

— Костры можно жечь, даже в палатке!