Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs.

Я предложил ему выпить, он долго отказывался, но потом всё-таки составил мне компанию. Голова на удивление не болела, но общее состояние было не самым лучшим. Похмелиться было просто необходимо. Состоявшийся с ним разговор очень успокоил меня, уютное горение свечей, прыгающие на стенах озорные огоньки — отражающиеся от пламени из камина, потрескивание дров. Разговор с Серым — так назвался солдат — успокоил огонь в груди, и уменьшил болезненное ощущение кома в горле. Я уже понял, что этот ком — это не что иное, как появившейся утром в груди, раскаленный осколок, который вырос, и сместился выше. Серёга рассказал, что по рассказам сторожил, после того, как девушку Фрица убили, тот стал очень жесток и беспощаден к людям. Иногда его жестокость поражала даже бывавших вояк, и многое повидавших в жизни зеков, — а про обычных людей лучше и не говорить.

— Порядок, установленный здесь, во многом держится на этой жестокости! — говорил Серёга, — Зверства Фрица становятся местными легендами, байками, передающимися из уст в уста. У Фрица был друг — его правая рука, они давно с ним знакомы, вместе на поиск ходили, вместе оружием приторговывали. Фриц заподозрил того в предательстве, что-то не понравилось ему в поведении друга. Есть у нас тут небольшой бункер, подвал по сути… Его называют «гестапо» или «абвер». Там содержат преступников и провинившихся, которые проходят через «Шарффернемунг» — это типа допрос с пристрастием. В общем, не лучшее на планете место. Так этого друга там месяц пытали. Фриц сам тогда, по пять-шесть часов проводил в пыточной. Говорят, что его крики слышали ночью, через толщу земли и толстый бетон. Вывели его, через месяц, а там — не человек, там вроде как собака, голая и тощая. Он на четвереньках передвигался, пальцев у него не было — ни на руках, ни на ногах. Конвойный ему пинка дал, чтоб пошевеливался — тот подлетел на метр от земли, словно мячик — и рухнул бесформенной кучей. Так и умер, бедняга. Порой, Фриц закрывается в кабинете, и часами пьёт в одиночестве — а потом начинается: построение, учебные тревоги — «тесты» на проверку боеготовности. Кто-то как обычно косячит, и ему, виноватому, достаётся от Фрица по-полной!

Ещё Серый рассказал, что Фриц простил мне с Борисом долг, и мы теперь считаемся гостями, которые могут в любой момент, беспрепятственно, покинуть город — хоть сейчас! Мы выпили по второму стакану, Серёга опьянел, — наверно после бессонной ночи, — и начал говорить то, что возможно говорить не следовало. Он рассказал, что боеприпасы и оружие Фриц закупает у военных и за границей; в основном у всех опытных бойцов небольшой армии полковника Фирицинова новое, отечественное оружие, но так же есть и импортное — которое, в свою очередь, не пользуется у местных вояк особым авторитетом. Так же Серёга рассказал, по секрету, что Фирицинову принадлежит Археологическое общество, одно из самых крупных. Фриц, хоть и очень богат, по прежнему верен своему пристрастию к поисковому делу.

«Фирицинов… вот значит как! Оказывается, у Фрица есть фамилия! Значит, погремуху он всё-таки получил от сокращения своей фамилии» — вязкие мысли в моей опьянённой голове переплелись в бесформенный клубок. Серёга убежал, вернув мне мой, конфискованный при входе в штаб пистолет. Я вытащил магазин — патроны на месте. Что, действительно Фриц нас решил отпустить? Может пора рвать когти — пока он не протрезвел и не передумал? Часы на стене показали семь, я пил, и не пьянел. Выпил уже, наверное, литр разного поила, было ощущение слабости во всём теле, но язык не заплетался — по крайней мере, Серёга меня понимал. В половине восьмого в помещение вошёл Фриц.

— Привет, мне очень жаль Машу! — начал он.

Я пожал протянутую руку, и ничего не ответил на его соболезнование. Хотя и знал, что это искреннее чувство, которое идёт от души. Мы долго с ним сидели, разговаривали обо всём, как когда-то сидели ночью перед костром, за литровой бутылкой коньяка… Фриц по-прежнему приглашал меня к себе — в свою маленькую армию, предлагал хорошую должность, хорошую зарплату, а так же содействие в наказании виновных в смерти Маши. Предлагал он мне стать поисковиком снабженцем — ездить с раскопками по местам тяжёлых боёв, и собирать оружие, взрывчатку, патроны, и прочие военные трофеи. Официально, в составе официального поискового отряда. Обещал снабдить секретными картами генштаба, с обозначенными местами кровавых боёв; партизанскими схронами вооружения и продовольствия, с прочими обозначениями, вплоть до каждого отрытого блиндажа — эти данные фиксировались и учитывались; немецкими картами, переведёнными на русский язык, с обозначениями мест боёв, штабов, складов, планами наступлений и отходов. С нанесёнными метками схронов на случаи отступлений. Обещал снабдить самыми лучшими, прошитыми электронщиками на заказ, метало детекторами. Обещал машины, квадрациклы, людей, оборудование для подводного поиска, навигаторы и много чего ещё.