Бунт Дениса Бушуева

Сычев достал ему фальшивые документы и браунинг, и Дмитрий поехал в Москву, чтобы разузнать что-либо о сестре Ольге, за судьбу которой он волновался больше, чем за свою. Федор, его любовница Таня и проститутка Стелла Дождева проводили его на вокзал.

В Москве всякими кружными путями он узнал, что Ольга жива и здорова, но повидаться с нею не рискнул, боясь за нее же. Успокоившись относительно Ольги, он поехал в Баку к дальнему родственнику Леониду Черных, человеку надежному, крепкому и убежденнейшему антикоммунисту.

Леонид Черных, или, как его звал Дмитрий, – дядя Леня, встретил его радостно и надежно спрятал в городе на некоторое время. Черных был готов поддержать Дмитрия в активной борьбе с властью, и они вместе наметили первые конкретные шаги. Но вскоре все пошло к чёрту. Дмитрий уехал в Саратов, поступил на работу в затон и стал дожидаться приезда Черных. Но уже через неделю его выследили и чуть-чуть не арестовали. Он бежал из города и принялся самым бессмысленнейшим образом кружить по стране. И вместо «борьбы» получалось нечто обратное: он убегал, а за ним гонялись.

Поезд с грохотом промчался по железному мосту. Дмитрий перевернулся на бок и подложил ладонь под щеку. На душе у него было очень тяжело. Внизу говорили о колхозных делах.

– Так не хватило хлеба-то?

– Куды там! Еще в марте последнее доели.

– Да-а… до нового урожая еще далеко.

– А в Москве, говорят, все есть.

– Москва, она – столица.

– Там еностранцы бывают…

В купе вошел лысый бородач-колхозник, ходивший в уборную. Сел и тихо, таинственно сообщил:

– Проверка документов идет, робята.

У Дмитрия ёкнуло сердце, судорожно дернулась рука, и некоторое время он лежал неподвижно, соображая, что делать. Больше всего он боялся поездов, где чувствовал себя, как в мышеловке, и старался избегать путешествий в поезде… Проверка документов. Какая проверка? Проверка вообще или знают, что он в поезде, и ловят его?

– Ваши документы, пожалуйста…

Позднее Дмитрий никак не мог понять, что, собственно, произошло, и где, в чем он сделал ошибку? Он достал паспорт и спокойно протянул его рыжеватому оперативнику. Оперативник – лейтенант Постников – поднял фонарь, взглянул на паспорт, потом – на Дмитрия, опять – на паспорт и, сложив паспорт, вернул его Дмитрию. И уже повернулся было спиной к Дмитрию, как вдруг через плечо спросил:

– Куда едете?

– В Москву.

– Зачем?

– В командировку.

– Командировочное удостоверение есть?

– Есть.

Командировочное удостоверение, в самом деле, у Дмитрия было, и он поспешно полез в карман, но, взглянув в глаза агенту, понял, что удостоверение вовсе не нужно и что агент и не требует его. Поняв, что агент не требует у него удостоверения, Дмитрий, однако, так и застыл, замер, запустив правую руку в задний кармашек брюк галифе. Он продолжал лежать на полке и смотрел прямо в глаза агенту. И вот тут-то Дмитрию показалось, что этот его жест, с рукой в кармане – уверенный, быть может, как-то уж чересчур уверенный – был ложен, и ложен именно в этой уверенности и правдоподобности. Что-то тревожное, на миг какой-нибудь, на сотую долю секунды, промелькнуло в голубых глазах лейтенанта и он неопределенно крякнул:

– Так.

И поспешно добавил:

– Нет, удостоверение мне не нужно. Я вам верю.

Если бы он не сказал этого «я вам верю», то, пожалуй, и Дмитрий поверил бы ему, что он «верит». Но именно это «я вам верю» убедило Дмитрия в том, что ему совсем не верят. И он насторожился. И весь внутренне собрался.

В дверях купе стоял еще один оперативник, видимо старше чином того, что проверял документы. Маленький и толстый, он мирно о чем-то беседовал с двумя проводниками и смеялся.

Лейтенант Постников продолжал проверять документы. В сторону Дмитрия он ни разу больше не взглянул. У безногого парня спросил:

– Где ногу потерял, товарищ?

– На финском…

– Ранение или обморозил?

– Обморозил.

Оперативники перешли в соседнее купе. Это нисколько не умалило настороженности Дмитрия, он знал, что на этом дело не кончится. Прошло минут двадцать. Безногий парень залез на соседнюю с Дмитрием полку. Бросил под голову старенькую телогрейку, лег и весело сказал:

– Эх, жизнь наша!.. Может, закурить найдется, товарищ?

Дмитрий молча протянул ему помятую пачку папирос – «Дели».

– «Де-ли»… – по складам прочел парень. – Почему это читают «Дели»? А по-моему, «дели», то есть, значит, дели на всех…

Он собирался, видимо, еще долго балагурить, но в эту минуту в купе снова вошел лейтенант Постников и, тронув Дмитрия за носок брезентового сапога, негромко сказал:

– Должен вас побеспокоить, гражданин. Проследуйте за мной минут на десять. Вещи оставьте, так как скоро вернетесь.

– Пожалуйста… – спокойно сказал Дмитрий и слез с полки на пол.

Так же спокойно он подтянул на брюках ремень, надел желтую кожаную куртку, в кармане которой лежал браунинг, и вышел вслед за агентом в коридор.

– А папироски ваши? Товарищ! – закричал безногий парень.

Дмитрий вернулся, взял папиросы и снова вышел в коридор.