========== Часть 1 ==========

Махтан и его род были преданы Аулэ, а тот не советовал Махтану принимать участие в мятеже и уходить из Валинора, ибо этот поход кончится неудачей для Фэанора и его детей.

Тьма опустилась на Благословенный край. Нэрданэль стояла никем не замеченная под окном. Аулэ, сидевший у них в гостях, при зажжённых светильниках рассказывал своему любимому ученику — Сармо о произошедших событиях на Таниквэтиль. Отец в это время запер её в доме, не разрешая встретиться с вызванным на празднество из Форменоса мужем. Нэрданэль только сейчас, со слов вала Аулэ узнавала о событиях в Форменосе и во дворце Манвэ.

Аулэ рассказывал:

— Когда тьма опустилась на Аман и были уничтожены Древа, сказал я Фэанаро, не спеши! Мы просим о большем, чем ты думаешь. Дайте ему время — и покой, чтобы решить.

— Для малых, как и для великих, есть дела, что сотворить они могут лишь единожды. И в этих делах живёт их сердце. Возможно, я смогу расколоть свои камни, но никогда не сотворю я подобным им. Потому что, если я разобью их, то разобью своё сердце и погибну — первым из эльдар в амане, — ответил нам Фэанаро.

— Не первым, — возразил ему тогда Намо Мандос.

— По своей воле я не сделаю этого! Если валар принудят меня — я увижу, что Мелькор поистине сродни им!

— Ты сказал, — прогремел голос Намо. И тут встала Ниэнна. Она взошла на Эзеллохар и слезами омыла грязь Унголианты, и пела она о искажении Арды.

Как раз в то время, что было отведено для раздумий Фэанаро, прискакали верные Первого Дома из Форменоса, неся лихие вести о гибели Нолдарана и похищении сильмариллов…

Услышав об этом, эльфийка прижалась затылком к холодному камню стены, стиснув зубы, чтобы не закричать. На её лице не было ни кровинки. Тем временем Аулэ продолжал свой рассказ:

— И вышел перед всеми Фэанаро. Подняв руку перед лицом Намо, проклял Мелькора и нарёк его Морготом, Чёрным врагом мира. А ещё проклял мятежный нолдо призыв Манвэ, и час, когда он вступил на Таникветиль…

Во мраке пробралась Нэрданэль в конюшню. Не зажигая светильников, торопливо нащупала уздечку. Взнуздав своего коня, вывела его во двор. Лишь услышав удаляющийся топот копыт, Сармо извинился перед высоким гостем и выбежал из дома.

— Нэрданэль! Вернись немедленно!

Ответом ему была тишина, которую нарушал лишь стук копыт по мощеной мостовой.

— Нэрданэль! — кузнец попытался дотянуться осанвэ до дочери. — Не делай глупостей!

Эльфийка поставила аванирэ, гоня коня в мраке ночи, окутавшей Валинор. Нэрданэль скакала по лесной дороге в Форменос под светом таких далёких, холодных звёзд. Казалось, извилистый путь сквозь колючие дебри чащи никогда не закончится… Но всему есть предел. Взмыленный конь выскочил на горное плато, впереди темнела чёрная громада северной крепости, словно ненасытная паучиха всё ещё была там.

Эльфийка рывком стянула с головы капюшон плаща, спрыгнула с Айра, осторожно приближаясь к настежь распахнутым Вратам Форменоссэ. Конь только после долгих уговоров вошёл во двор, принюхиваясь к запаху крови и тревожно прядая ушами. Нэрданэль хотела позвать кого-нибудь из хозяев, но слова комом застряли у неё в горле. В разорённой крепости никого не было…

Нэрданэль взяла брошенный кем-то маленький светильник и вошла под гулкие высокие своды мрачной цитадели. Поднялась в жилые покои, провела ладонью по мебели, ещё хранившей тепло рук мужа и детей. Сердце нолдиэ болезненно сжалось, когда она вспомнила слова вала Аулэ о неудаче, ждущей её мужа и сыновей. Эльфийка поняла, что оставшись в Амане, она будет обречена навеки бродить по пустым коридорам крепости.

Нэрданэль бросилась на скомканную постель и горько зарыдала, прижимая к лицу подушку, на которой совсем недавно спал её Фэанаро. И которая ещё хранила запах его волос, его кожи…

Неизвестно, сколько она проплакала в подушку, но чьи-то сильные руки подняли её с кровати.

— Фэанаро?

— Нэрданэль, дочь моя, поедем домой.

— Нет! Оставь меня!

— Нэрданэль, послушай меня…

— Хватит! Я слушала тебя двенадцать долгих лет! Двенадцать лет, которые я могла бы провести с моим Фэанаро и моими детьми! — эльфийка попыталась вырваться из рук отца.

— Не говори чепухи!

— Оставь меня! Финвэ мертв! Фэанаро один!

— Прекрати реветь! Он не один, с сыновьями…

— Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! Это ведь и твои внуки тоже! Отпусти меня!

— Я сказал! Домой! — Сармо волоком вытащил упирающуюся дочь из покоев Фэанаро. Закутав в плащ, посадил дочь на своего коня и увёз.

***

— Дайте нам корабли! Мы должны отомстить за Нолдарана! — орал Фэанаро, еле сдерживая свой гнев, чтоб не обнажить меч. Его сыновья и верные стояли чуть позади, наблюдая за переговорами, что продолжались половину срока ещё недавнего сияния одного из Древ. Вид озверевшего от потери отца нолдо был страшен.

— И белое дерево обрабатывали мы своими руками, а белые паруса ткали наши жены и дочери… — продолжали бубнить телери, не соглашаясь ни на какие условия.

***

Едва Сармо отпустил дочь, спрыгивая с коня во дворе своего дома, как эльфийка, скинув плащ наземь, рванулась в мастерскую.