Бунт в «Зеленой Речке»

Девлин склонилась к глазку: в конце коридора, за стальной решеткой. Грауэрхольц наблюдал за двумя головорезами, втаскивавшими тележку с газовыми баллонами. Третий бандит нес газовый резак, присоединенный к двойному шлангу, идущему от головок баллонов. Грауэрхольц взглянул прямо на Девлин; его левый глаз так и остался намертво заклеенным.

— Это ты, Коули? — крикнул он, ухмыляясь. — Скоро мы прорежем эту дрянь и тогда займемся твоими жирными черными яйцами!

Девлин хлопнула заслонкой. Коули уже отпирал дверь, а Уилсон возился с вентилем пожарного шланга.

— Эти хмыри опять хотят помыться, — сказал Коули. — Вы как, готовы?

Девлин, избегая его взгляда, подняла шланг. На конце стального наконечника находился маленький краник для регулировки напора. Прижав наконечник к бедру, она поймала себя на том, что ее более занимают мысли Коули, чем предстоящая схватка с Грауэрхольцем.

— Эй! — окликнул ее Коули.

Девлин посмотрела на него так спокойно, как только могла.

— Не обращай на меня внимания, — сказал негр. — Я просто немного старомоден.

— Ладно, — ответила Девлин.

— Ну и хорошо.

Коули распахнул дверь и шагнул за порог. Один из подручных Грауэрхольца поднес к носику горелки зажженную зажигалку. Полыхнуло желтоватое пламя, превратившись затем в ревущий синий конус восьми сантиметров длиной. Сдвинув на глаза защитные очки, зэк склонился над замком. Грауэрхольц взглянул на пожарный рукав в руках Девлин и, ухмыляясь, прижал рожу к прутьям решетки. Девлин стало нехорошо.

— Давай! — приказала она Уилсону.

Уилсон повернул вентиль. Спустя некоторое время шланг вяло вспучился — ничего похожего на прежний мощный рывок. Когда шланг вздулся у самого наконечника, Девлин открыла краник: слабая струйка выгнулась двухметровой дугой и шлепнулась на каменные плиты пола, на добрый метр не долетев до решетки.

— А вот и сюрприз! — Грауэрхольц от возбуждения приплясывал на месте.

— Вот зараза!.. — бросил Коули.

— Все, дальше не открывается! — крикнул Уилсон от вентиля.

Струя совсем скисла и превратилась в жалкую струйку, образовав небольшую лужицу у самых ног Девлин. Та обернулась к Коули.

— Небось перекрыли снаружи, — сказал Коули.

Коридор наполнился едкой вонью горящей стали.

— Все, отходи, — приказал Коули.

Девлин оттащила шланг, Коули вошел за ней, захлопнул и запер дверь на ключ.

— Нам кранты, — сообщил он. — Решетку они разрежут через десять минут, а с этой дверью справятся через двадцать пять.

— Давай-ка строить баррикаду, — предложил Уилсон. — Вон там. — Он ткнул через плечо пальцем в сторону деревянной двери.

— Не стоит, — вмешалась Девлин. — У меня есть идея получше.

Коули взглянул на Уилсона.

— Когда эта дамочка утверждает, что у нее идея, — сказал он, — нам лучше внимательнее слушать.

— Лягуша, — ответил Уилсон, — не следует говорить мне то, что я и без тебя отлично знаю.

Оба посмотрели на Девлин.

— Сколько у нас баллонов с кислородом? — спросила та.

Лягушатник Коули приподнял одну бровь и задумчиво кивнул.

— Мать твою, — протянул он. — Да у нас их столько, сколько тебе понадобится, и чуть-чуть больше…

Глава 27

Братки один за другим выскальзывали из-за навеса и бесшумно, как болезнь, приближались с противоположной стороны рабочего двора двумя группками по пять-шесть человек в каждой. Когда расстояние сократилось до пяти метров, Галиндес сдернул с поддона кирпич и наотмашь швырнул его в гущу нападавших. Послышался тупой удар и стон: одна из теней пошатнулась и рухнула на колени. Клейн, переводя луч фонарика с одной группы на другую, выхватывал из тьмы злые черные лица людей, которых смешали с грязью, чуть не сожгли заживо, и теперь они жаждали мстить всем, у кого была светлая кожа. Клейна охватил ужас. Выхватив из кармана револьвер, он сунул его под луч и закричал:

— Никто не должен умереть!

Эхо усилило его голос и сделало более угрожающим.

— У него пушка!..

Продвижение обеих групп замедлилось: они разошлись подальше, но продолжали приближаться. Клейну приходилось выбирать: стрелять или не стрелять. Тратить патроны ему не хотелось — всего пять штучек против десятка здоровенных мужиков. Но третьего не дано, выжидать бесполезно. Смерть дышала ему в лицо…

Он уже опустил было палец на спусковой крючок, когда рука Эбботта легла ему на плечо.

— Иди в „Реку“, — приказал Генри и, подтащив к себе, развернул и подтолкнул к ступенькам, уходящим в воду. Клейн стал бочком отходить, не сводя глаз с нападавших. Эбботт толкнул Галиндеса вслед за доктором. Если до сих пор Эбботт держался в тени, то теперь его фигура вырисовывалась во всем своем великолепии, а бейсболка, торчком стоящая на голове, придавала вид какого-то невероятного короля нищих на средневековом дебоше. Братки по крови увидели его в первый раз и замялись, остановившись широким полукругом.

— Господи Иисусе!..

— Мать его…

Эбботт остановился и, взяв с кучи кирпичей на поддоне молоток каменщика, выпрямился и развел руки.

— Я предупреждаю вас: „Река“ принадлежит мне!

Его голос несколько раз прогрохотал эхом в скользких, мокро блестящих стенах тоннеля, как голос разгневанного языческого божества.