Бунтарь

— Вот и мы не знаем. И никто не знает. — Усы майора, пышностью сравнимые лишь с пером на его же шляпе, были густо нафабрены, — А, коль вы, мистер, найдёте хоть кого-нибудь, кто что-нибудь знает в этой чёртовой армии, пожмите ему руку и передайте самый горячий привет от Джереми Колби. Удачи вам, мистер! Отличные у вас тут яблочки!

Ридли повернул кобылу, переправился обратно и углубился в местность между Булл-Раном и железной дорогой. В отдалении били пушки, поддержанные трескотнёй ружей. У перекрёстка обнаружилась бревенчатая хижина. Крохотный огородик был обобран подчистую, исключая рядок незрелых тыкв. Старая негритянка с дымящейся трубкой тревожно выглянула, заслышав стук копыт:

— Красть нечего, масса!

— Ты генерала не видела?

— Нечего красть, масса. Украли всё.

— Тупая черномазая! — процедил сквозь зубы Ридли и повторил громче, — Генерала, говорю, не видела? Генерала? По какой дороге мне ехать, спрашиваю?

— Всё украли, масса.

Ридли злобно выругался. Дорогу он выбрал наугад. Поднятая копытами пыль оседала на траве по обочинам, на громко храпящем пьяном солдате. Десятком шагов дальше валялся чёрно-белый пёс в ошейнике, пристреленный, видимо, чтобы не лаял на проходящих вояк. Ридли начал опасаться, что не найдёт ни Борегара, ни Фальконера. Стрельба доносилась с севера-запада, а здесь царила тишь да гладь. Однако опасался капитан зря. Сначала он заметил впереди сигнальную вышку, а затем ему открылся хуторок с десятком привязанных к забору коней и на веранде — толпой военных в сверкающих золотом мундирах. Одинокий всадник на чёрном жеребце мчался от хутора навстречу Ридли, и тот с облегчением узнал в верховом полковника.

— Сэр! Сэр!

Фальконер осадил коня и брови его поднялись:

— Итен? Ты что здесь делаешь? Впрочем, неважно. Всё для нас сложилось наилучшим образом!

Утро у полковника выдалось нервное. В шесть он приехал к Борегару, но тот никак не мог выкроить для Фальконера минутку. Час тянулся за часом, полковник молча наливался злостью. И тут ему повезло. Борегар вдруг выяснил, что на острие предстоящего наступления один из важных участков никем не прикрыт. И Фальконер предложил послать туда его Легион! И получил согласие! Левый фланг предполагалось усиливать солдатами Джонстона, по мере их прибытия из Шенандоа.

— А вы, — сказал Фальконеру Борегар, — покажите северянам, что такое гнев Юга, натиск Юга и сила Юга!

Именно этого Фальконер и жаждал всей душой: показать северянам, где раки зимуют, одним победоносным ударом навсегда прославив Легион и родную Виргинию.

— Поехали, Итен! Нам надо скорее передислоцировать Легион.

— Они уже передислоцировались, сэр. — торопливо произнёс Ридли, — Я почему вас и искал…

Полковник остолбенело воззрился на него:

— Ты о чём? Куда передислоцировались?

— Вернулся Старбак, сэр.

— Вернулся?

— Да. Привёз приказ Эванса, и они передислоцировались к Седли, сэр.

— Старбак привёз приказ от Эванса? А Птичка-Дятел что?

— Повиновался, сэр.

— Кому повиновался? Этой обезьяне Эвансу?!

— Да, сэр. — удовлетворённо подтвердил Ридли, — Поэтому я счёл необходимым отыскать вас, сэр.

— Дьявол! Под Седли враг предпринял ложную атаку! Это военная хитрость! Генерал предупредил нас! — прорычал Фальконер, в сердцах рубанув хлыстом воздух, — А что Адам? Я же просил его следить, чтобы Дятел не наделал глупостей?

— Адам дал Старбаку себя уговорить, сэр. — Ридли сокрушённо покачал головой, — Я пытался переубедить их, сэр, но я всего лишь капитан…

— Больше нет, Итен! Отныне ты — майор! Займёшь место Птички-Дятла. Чёртов Птичка-Дятел! Чёртов Старбак! Проклятье, проклятье, проклятье! Семь шкур спущу! Ладно, Итен, поехали!

Новоиспечённый майор Ридли, нахлёстывая измученную лошадь, вспомнил о пакете сигнальщика. Полковник успел умчаться вперёд. Останавливать его, объяснять, в чём причина задержки и заставлять ожидать, пока пакет будет передан по назначению, было чревато риском вызвать неудовольствие полковника. К тому же Ридли из жалкого адъютантишки вырос до заместителя командира Легиона. И новоиспечённый заместитель командира Легиона преспокойно выбросил пакет на дорогу, бросившись догонять Фальконера.

А на холме, где бойцы Эванса с Легионом без полковника отбили первую волну северян, рвалась картечь. Пушкари янки вели артподготовку ко второй атаке. Вели методично и без малейших помех, ибо оба орудия Эванса им ответить не могли. Первой пушке в щепы разнесло лафет. Вторая лишилась колёс прямыми попаданиями снарядов вражеских двадцатифунтовиков. Выстрелить ни первая, ни вторая не успели. Заряженные картечью, они лежали в кустах на опушке.