Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб

— И чёрт с ними. Не кори себя и не мучай. Я, а не ты, сжёг эти дома и этих людей. И не секунды в этом не раскаиваюсь. Ведь я голова, а ты только руки.

Всё это Пиноккио говорил горячо и даже яростно, как будто в нём что-то кипело и клокотало. Рокко глядел на своего приятеля с ужасом, не узнавая его и не понимая, что он говорит. Чеснок был в растерянности, ничего подобного он никогда за своим дружком не замечал, ничего подобного не слышал. И тут вдруг Буратино заговорил абсолютно спокойно и сдержанно, так, как говорил обычно, как говорил всегда:

— Рокко, взгляни, а не Понто это там лазает среди погорельцев?

Чеснок вгляделся в фигуру в светлом костюме и шляпе и узнал в нём журналиста.

— Точно, журналюга.

— Пойдём-ка спросим, как у него дела со статьёй, — сказал Буратино и начал спускаться с холма.

Рокко облегчённо вздохнул, видя, что приятель вернулся в своё нормальное состояние, и стал спускаться вслед за ним.

А Понто тем временем отряхивал светлые свои брюки и бормотал:

— Ну, надо же! Совсем новые штаны, чёрт его дери, этот пожар, чтоб он сгорел.

— Да, штанам кранты, — прокомментировал этот момент Рокко Чеснок, подходя к журналисту.

— Нужно замочить в холодной воде, — посоветовал Буратино.

— Больно вы грамотный, — ответил Понто, — какая, к чёрту, холодная вода, когда это сажа.

— А ты ацетоном попробуй, — в свою очередь посоветовал Рокко.

— Тебя бы ацетоном попробовать, — хамски отвечал репортёр. — Какой, к дьяволу, ацетон, он же краску сожрёт, пятно будет. Советчики тоже мне, ни черта не смыслят, а туда же — советуют. Вы только ноги умеете ломать. Когда мне нужно будет ногу кому-нибудь сломать, я у вас совет обязательно спрошу.

— А чего такой злой? — примирительно спросил Чеснок? — Неужто из-за поганых пятисольдовых штанов расстроился?

— Сам ты пятисольдовый. Этот костюм стоит восемьдесят сольдо. А злой потому, что люди ни черта не смыслят, а советы свои дурацкие дают. Маме своей советы давай, — продолжал злиться журналист, отряхивая штаны.

— Ты маму не трожь, морда, а то…

— Рокко, Рокко, успокойся, — прервал его Пиноккио. — Хватит, мы же не ссориться пришли. Видишь, у человека неудачный день, с самого утра испачкал столь дорогостоящий костюм.

— А что же он такой дурак, одел костюм на пожар? Сам одел, а теперь людям из-за него нервы треплет.

— Да успокойся ты, наконец, что ты за человек такой, — урезонил приятеля Пиноккио и, видя, что тот отошёл в сторонку и стал с независимым видом ковырять недогоревший забор, наш герой обратился к Понто: — Синьор журналист, а как там наша статейка?

— Нормально, — буркнул репортёр.

— Что значит «нормально»?

— Готова уже.

— То есть полностью закончена?

— Полностью, хоть сейчас неси к Малавантози. Только он её нипочём не пропустит.

— Почему?

— Я в ней мало ругал Стакани. Вот почему. Если бы я написал, какой он болван на самом деле, редактор бы её пропустил. А так… — журналист покачал головой, — не пропустит.

— Ну да ладно, это уже не ваш вопрос. Это моя головная боль. А что вы собираетесь написать про пожар?

— Да как обычно, пожары у нас не редкость, можно под трафарет работать.

— Ну да, — согласился Буратино, — и всё-таки?

— Ну, напишу, что такого крупного пожара у нас не было с прошлого года, что осуществление пожарной охраны, возложенное на Стакани, не осуществляется, так как он этой охраной маркирует.

— Чего-чего делает? — не понял Буратино.

— Манкирует, — пояснил Понто.

— А, ну да, — сообразил Буратино, — манкирует. Вот как вы ловко, мастера пера, умеете ввернуть словечко. Это меня всегда в вас восхищало. Хорошо, а ещё что напишете?

— А чего ещё писать? Напишу, что он болван, нечего ему делать на этой должности.

— Это правильно, — согласился Пиноккио. — Кстати, знаете, что я вам скажу насчёт пожара?

— Что?

— Что это был не просто пожар, — заявил Буратино, понижая голос до шёпота и придавая ему таинственность.

— А что же? — так же шёпотом спросил Понто, косясь по сторонам, явно заинтересованный.

— Это был… — Буратино тоже огляделся, как бы кто не подслушал, — ну, вы понимаете меня.

При этом мальчишка сделал многозначительный жест рукой и выразительно повёл бровями.

— Не понимаю? — шёпотом произнёс Понто и тоже повёл бровями.

— Я могу на вас рассчитывать? — продолжал Буратино, нагнетая атмосферу.

— Конечно.

— Вы честный человек?

— Естественно, — ответил Понто, слегка задетый вопросом, ответ на который был так очевиден.

— Ну что ж, в таком случае я вам скажу, — Буратино сделал длинную паузу и снова огляделся. — Это был не просто пожар. Понимаете?

— Да нет же, ни черта не понимаю, — чуть раздражённо отвечал Понто. — Что же это было?

— Это был не пожар, — бешено завращал глазами мальчишка, возмущаясь недогадливостью собеседника.

— Так что же? Так что же? — зашипел Понто, терпение которого было на пределе. Он готов был уже схватить мальчишку и трясти его до тех пор, пока из Буратино не вывалится ответ. — Что же это, по-вашему, было, разорви вас чёрт на сто кусков? Что вам…

— Не пожар, — загадочно произнёс Буратино, покачивая головой, — догадываетесь?