Бурелом

«Пожалуй, он прав» — дышит в варежку Рита. Мизинец на левой ноге, который она когда-то отморозила, начинает покалывать.

— Хорошо бы еще и цепи надеть, — вставляет другой шофер.

Но цепи надевать на баллоны директор леспромхоза категорически запретил, баллоны быстро изнашиваются. Можно было, конечно, рискнуть, хотя бы на одну эту ночь, но цепей ни на одной из машин нет. Поэтому предложение второго шофера отпало. Остановились на первом.

— Но это же адский труд, — тихо через плечо говорит Наумов.

— Иного выхода нет, — так же тихо ответила Рита, чувствуя, как иголками покалывает мизинец.

— Взять всем топоры и долбить лед, — громко объявил Леонид Павлович. — У кого есть лишние — нам с Маргаритой Ильиничной. Живей, живей, ребятки! — покрикивает он. — Не то пятки отморозите!.. — Наумов даже повеселел.

Вместе с шоферами он и Рита рубили лед. Мелкими, острыми осколками лед брызгал в лица, крошился под топорами и ломиками. Воду отвели. Теперь уже некогда думать ни о теплой кровати, ни об окоченевшем мизинце. И мороз точно вдруг отступил…

Часа через два лед покрошили. Пустили для пробы первую машину. Она благополучно зашла на подъем. Движение по дороге возобновилось. Наумов и Волошина тоже поехали в поселок.

— Завтра можете до обеда отдыхать, — когда показались первые дома, сказал Леонид Павлович.

— С удовольствием воспользуюсь вашим разрешением, — проговорила Рита, которой сейчас владело единственное желание — добраться до постели и уснуть.

Шагая уже по своему двору, она отчего-то старалась вспомнить, сказала или не сказала Наумову «спокойной ночи». Рита старалась не шуметь, но отец, по-видимому, ждал ее.

— Наледь выжало, — сонно объяснила Рита. — И как раз на подъеме. Пришлось долбить…

— Ладно, дочка, ложись спать, — сказал Илья.

3

Поликарп Данилович засобирался в лес. Он натянул полушубок, потуже подпоясался кушаком. Вчера вечером слышал он споры ребят. Собралась у них дома вся Витькина бригада. Сам Витька кипятился и говорил, что они наверняка проиграют соревнование с Заварухиным. Платон обозвал его трусом…

До верхнего склада Поликарп Данилович добрался на попутной машине. Давненько он не бывал на лесосеках. У обогревательной будки нос к носу столкнулся с Волошиным.

— Фу, черт, думал какое начальство приехало, — стягивая рукавицу, сказал Илья. — Дома пошто не сидится?

— Дела-а, — хитро прищурился старик Сорокин. — Нельзя же допустить, чтоб Витьку какой-то Заварухин побил… Не-е годится, — покрутил он головой и даже ногой притопнул.

— Как это побил? — удивился Илья.

— Соревнуются они…

Волошин пожал плечами: не доводилось слышать, чтобы бригада Сорокина соревновалась с заварухинской. «Что-то путает дед», — подумал он, а вслух посоветовал подождать трактор сына. Он вот-вот должен был возвратиться с лесосеки.

— Нет уж, я пешим пройдусь, — и Поликарп Данилович бодро зашагал по волоку.

Дремотно из конца в конец стлалась тайга. Под тяжестью сыпучего снега гнулись ветви деревьев.