Буревестник (СИ)

Мы все посмотрели на стол, где на белом конверте лежали два медальона верности. Василий тяжело выдохнул, а Романовский закрыл рот рукой и засмеялся. Ведь оба медальона были целыми — мы все еще жених и невеста!

— Не верю, ты блефуешь! — обратился он ко мне и усмехнулся. — Я прямо сейчас готов проверить тебя, трахнуть на столе при адвокате!

— Подбирай выражения, хам! — меня затрясло еще больше.

Пока мы гавкали друг на друга, адвокат сфоткал наши медальоны.

— Что ж, я покажу ваши медальоны шаману, но думаю, что его решение придет нескоро.

— Ничего страшного, я готова ждать ответа! — сказала я, ведь это так. — Пять лет ждала, один или пару дней погоду не сделают.

Романовский закурил, махнул рукой и уставился на меня, ухмыляясь во весь рот.

— А знаешь что, Василий, скажи великому, что я пока не стану разрывать эту помолвку, если она еще в силе.

— Что ты себе позволяешь? — я была готова кинуться на него с кулаками или расцарапать его наглую рожу.

— Арийская, ты ходячая проблема! Поэтому, чтобы ты не наделала глупостей, останешься пока что еще моей невестой. А то вдруг тебе стукнет в голову, и ты завтра приведешь нам нового жениха, — равнодушно высказался он.

— Скотина! — прошипела я сквозь слезы.

— Пусть так, но это сэкономит нам время и избавит от лишних проблем!

Я вскочила со стула, тот опрокинулся назад. Забрала свой медальон, так как я имела права его носить, и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.

ГЛАВА 11

Романовский — словно буревестник, с его появлением мои чувства разбушевались.

После минувших событий я старалась избегать Медведя, держась от греха подальше. Душу глодала обида, а сердце сопротивлялось вспыхнувшим чувствам.

Этот мерзавец получил все! Я уверена, что не нужна Романовскому, он использует всех лишь для удовлетворения своих амбиций.

Но сегодня я должна отложить свою личную неприязнь в сторону, так как Романовского ожидает обряд посвящения в «господина острова». И чем это Медведь заслужил уважение местного шамана? Он уже и ойхонам — местному племени, успел понравиться!

После обряда у священного огня намечено чаепитие с вкусными блюдами. Для этого Романовскому подготовили юрту с девушками и плотным угощением. Я, как управляющая, должна проследить, чтобы господин остался доволен.

Еще как останется! Я такое задумала, что теперь Медведь запутается в моих коварных сетях!

Я завязывала на коновязи голубую ленточку, в знак того, что эта юрта — Романовского, когда ко мне тихо подошла жена шамана. На голове у нее красовалась высокая коническая шапочка, отороченная белым соболем, с красной бусиной на серебряном навершии.

На мне же была небольшая шапочка из бархата, со струящимися красными шелковыми кистями. И, как незамужняя девушка, я не носила безрукавку с перламутровыми пуговицами. Увы, пока замуж никто не берет!

— Я смотрю на тебя, и мне кажется, что тебя что-то беспокоит, моя девочка, — шаманка убрала мои косы за плечи, чтобы они не мешали.

Бэшэгты погладила меня по спине, по шелковому, расшитому орнаментами, халату. Она носила такой же: красный, отделанный мехом выдры, подпоясанный матерчатым васильковым кушаком, который подчеркивал стройную талию.

Это женщина знает меня с детства. Я ей как родная дочь, а она мне как мать. Когда моя мама умерла, я постоянно проводила время в женской юрте. Если бы не бэшэгты, я бы упала духом. А потом она поддержала меня в тот страшный период, когда Романовский бросил меня.

 — Погадай мне на камешках, бэшэгты…

— Зачем? Он и так будет твой!

— Кто? — я удивленно посмотрела на шаманку: в узких, черных как ночь глазах искрилась радость.

— Новый господин острова! — она повернулась, и мы увидели вдалеке Романовского.

Медведя изрядно принарядили: темно-синий шелковый халат был подпоясан алым кушаком и украшен серебряными мелкими монетками. Голову покрывала маленькая шапочка из черного меха. На удивление Илье очень шел этот национальный костюм. Он в нем словно главный хан в гареме!

— Но я не хочу его… — Боже, кому я врала!

— Хочешь, иначе бы не просила погадать, — шаманка посмотрела в сторону Романовского. — Крепкий как медведь, хитрый как беркут и властный… Он вернулся, и уснувшие чувства в глубине твоей души проснулись.

— Я не буду рисковать своей честью, — я скрестила руки на груди и подошла к разгоревшемуся костищу.

— Ну тогда ты так и останешься в девках! Пойми же наконец, Медведь просто так бы не стал возвращаться за своей добычей… — настраивала меня шаманка на нужную волну. — И Медведицей!

— Этот Медведь и так уже все получил… — я посмотрела в пылающее сердце священного огня, спрятав руки в широкие рукава халата.

Бэшэгты наклонилась и прошептала мне в ухо:

— Когда ты отдашься ему, то станешь его! Девочка моя, вас связывает клятва! И пока она не разорвана великим шаманом, вы с Медведем по-прежнему жених и невеста…

— Но это лишь на время! — усмехнулась я над своей участью.