Буря страсти

Сравнение вызвало у него невеселый смех. Он бы с радостью подставил лицо солнцу и ощутил на себе действие его слепящих лучей, если бы мог видеть. Его разобрал кашель, сухой, лающий. Кашель появился недавно и свидетельствовал о болезни. Это заключение привело его в ярость. Неудивительно, что он болен. Его лишили спокойствия! Он не находит отдохновения даже на дне бутылки.

Делла все еще жила в доме. Два мучительных месяца. И все потому, что его жалкая совесть не позволила ему прогнать ее прочь.

Он не поверил своим ушам, когда через два дня после приезда она заявила экономке о том, что хочет некоторое время пожить в Италии. Более того, она попросила у него совета насчет виллы поблизости.

Взбешенный, он попытался отпугнуть ее: заставил экономку рассказывать ей страшные истории о разбойниках, которые бродят по холмам, и о пиратах, которые держат в страхе портовые городки вроде Порто-Венере. Слух об одинокой и, следовательно, беззащитной англичанке быстро распространится по побережью. Ее ограбят, изнасилуют или убьют.

Но Делла, как он понял к своему огромному неудовольствию, оказалась чрезвычайно упряма. Она письменно уведомила его о том, что останется в Италии, поможет он ей или нет. Она не принадлежит к храбрым путешественникам. К его сведению, она никогда не уезжала дальше фамильного поместья или Хиллфорд-Холла. Одному Богу известно, как ей удалось без происшествий добраться до Порто-Венере.

И он смирился, хотя и неохотно. Если она настолько глупа, что не поддается разумным доводам и отказывается возвращаться в Англию, пусть остается под его крышей сколько угодно. Тихо чертыхнувшись, Рейф взял с тумбочки уже открытую полную бутылку. Он сделал большой глоток и закашлялся, когда спиртное обожгло горло.

Он жестоко просчитался. Если бы он предполагал, чего ему будет стоить постоянное присутствие Деллы, он бы предпочел подвергнуться порке. Он превратился в пленника в собственном доме, приговоренного прятаться днем и красться закоулками ночью из страха, что она раскроет его тайну.

Она сделала невозможным его спокойное, почти монашеское существование. По утрам ее звонкий голос врывался в его мысли. Весь дом пропах ароматом ее духов, пробуждавшим страсть, которая, как он считал, давно умерла.

Из ночи в ночь он сходил с ума от желания, лишенный возможности когда-либо утолить его. Никто никогда не изобретал более изощренной пытки.

Вот поэтому он пил.

Он сделал еще один глоток. Пылая в огне, обливаясь потом и дрожа, он тщетно сражался с эмоциями, которые не должны жить в нем, и с грезами, которым нельзя давать волю. Возможно, лихорадка убьет его. Так будет лучше.

— И тогда наконец, — заплетающимся языком пробормотал он, — я обрету покой.

— О, миледи! Вот вы где! — воскликнула Сара, найдя Деллу в огороде. — Немедленно идите со мной!

Делла, на коленях поливавшая спаржу, подняла голову и сдвинула на затылок широкополую соломенную шляпу.

— В чем дело?

— В синьоре, миледи. — Сара покачала головой. — Он помешался, вот уж точно! Мечется по дому, круша все, что попадается под руку. Он пьян вдрызг, прошу прощения за выражение, миледи. Они пытаются остановить его, но очень недостойным образом.

Делла встала на ноги и отряхнула юбку.

— Что вы имеете в виду?

— Экономка привела двух полевых рабочих — рослых мускулистых парней. Как бы они не укокошили его.

— Это еще что такое!

Сопровождаемая Сарой, Делла решительным шагом направилась к дому. Она на ходу сняла перчатки, фартук и соломенную шляпу, которую купила в деревне, чтобы предохранять лицо от солнца.

Хотя со дня своего приезда она ни разу лично не переговорила с синьором, он, к ее изумлению, согласился предоставить ей жилье. Впрочем, ведь она и не видит его в доме.

В ответ на его гостеприимство она занялась виллой. Дел было невпроворот: очистить сад от сорняков, убрать и проветрить комнаты, починить множество вещей, которые никогда бы не пришли в такое состояние, не будь хозяин слеп. Сопротивление экономки только подстегнуло ее решимость. Она хотела приносить пользу, а своей работой могла хоть в малой степени отплатить хозяину за его любезность.

Он никоим образом не выражал своего одобрения и вообще никак не реагировал на ее деятельность. Его присутствие в доме выдавали только шаги в коридоре по ночам.

Делла также знала, что он постоянно пьян. Однажды, увидев, что его дверь не заперта, она постучала и, не получив ответа, вошла. Хозяин оказался в комнате, о чем заявил тем, что с удивительной точностью запустил ей в голову глиняным кувшином, от которого она едва увернулась.

После того случая она решила, что ни он, ни его времяпрепровождение ее не касаются. А вот то, что его слуги причиняют ему насилие, ее очень даже касается, хотя бы как защитницу беспомощного инвалида.

Крики и вопли достигли ее ушей еще на первом этаже. Она стремительно поднялась по лестнице и открыла дверь в комнату как раз в тот момент, когда два дюжих парня повалили хозяина на пол и заломили ему руки за спину.