Буря в Колорадо (Отважный спаситель)

Зрители хлопали, топали, свистели, орали «браво». Она порозовела от удовольствия, успокоилась и казалась теперь уверенной. Нахально улыбнувшись и непристойно подмигнув, затрясла короткой юбкой и бросила свой кружевной платок в толпу.

Вот это да! Ник остолбенел, во рту у него пересохло, будто он много часов подряд скакал без отдыха в окрестностях города Лукинглас. Там, на сцене, одетая почти в нижнее белье, стояла его пропавшая жена.

– Саманта! – закричал он.

Не удивительно, что он не смог ее найти. Он и предположить не мог, что для этого стоит заглянуть в салон Молли. Все еще не веря своим глазам, он стоял и пялился, наблюдая, как она машет ручкой, улыбается и посылает воздушные поцелуи подвыпившим ковбоям.

Чертова женщина! Ведет себя так, словно поет не в салоне, а в церкви.

Он сжал кулаки. Ему захотелось стащить ее со сцены, сжать руками эту мерзкую шею. Но он сдерживался из последних сил.

Ник зарычал, словно зверь, разъяренный видом собственной крови. Рычание перешло в дикий гневный рев, но его никто не слышал.

Приветственными криками и грохотом стульев посетители заглушили его. Мужчины боролись, вырывая друг у друга брошенный лоскуток кружева. Посреди зала они устроили свалку.

Огромный увалень прыгнул на сцену, грубо схватил Саманту за руку и притянул к себе.

– Не плачь, крошка. Я утешу тебя и никогда не покину.

Она вскрикнула, попыталась вырваться, яростно принялась колотить здоровяка кулачками по груди. Парень только хохотал, как сумасшедший.

– Нет! – рявкнул разъяренный Ник. – Убери от нее свои грязные лапы! Слышишь?

Он протиснулся вперед, схватил ковбоя за рубашку, стащил со сцены. Тот был удивлен, что его оттащили от девчонки. Растерянно заморгал и уставился в недоумении на Ника. Ник ударил парня в челюсть. Тот закрыл глаза и рухнул на пол, словно бесчувственный тюк. Ник дрожал от негодования и возмущения.

Саманта опустилась на колени, закрыла лицо руками. Ник рванулся вперед. Он должен защитить ее. Она его жена. Он попытался вспрыгнуть на сцену. Какой-то ковбой вырвался из беснующейся толпы и потащил его назад. Ник рухнул на пол под ноги двух дерущихся парней. Уворачиваясь от пинков и ударов, перекатился под стол. Он вовсе не желал быть раздавленным и растоптанным этими озверевшими быками.

«Проклятье! Из-за нее началась драка!»

Еще двое парней дрались у сцены, одновременно пытаясь дотянуться до новоявленной певицы. Один размахивал бутылкой. Изловчившись, огрел бутылкой противника, отбросил его в сторону, вскарабкался на сцену и схватил Саманту за руки.

Ник выбрался из-под стола. Мимо него со свистом пролетел стул, ударился в стену и рассыпался. Увернувшись от нацеленного в него кулака, Ник рвался к Саманте. Она была полуголая. Платье разорвано. Она билась в руках ковбоя, как птица в сети птицелова. Ее глаза, гневные и испуганные, были наполнены слезами.

– Отпусти ее сейчас же, подонок! – заорал Ник, схватил со стола скатерть и бросился к побледневшей Саманте.

Слезы текли у нее по щекам. Она наконец-то увидела Ника и вытаращилась на него в ужасе.

– Нет! – закричала она и закрыла глаза. – Нет! Ник!

– Заткнись! – приказал он. Он потянулся, схватил парня за руку и сжал его запястье. Тот нехотя отпустил руку девушки, повернулся к Нику. Ник резко ударил ковбоя в плечо. Ковбой отлетел от него и врезался в толпу.

Саманта безуспешно пыталась прикрыться остатками платья. Он грубо схватил ее за руку, прижал к себе.

– Что тебе… – начала она.

– Ни слова! – рыкнул он, развернул скатерть, накинул на нее, плотно обернул ткань вокруг Саманты, превратив жену в тугой клетчатый кокон. Она возмущенно открыла рот, но он, не обратив на это никакого внимания, перекинул ее через плечо, словно тюк.

– Прекрати! – закричала она. – Сию же минуту поставь меня на место! Отпусти! – она извивалась, пытаясь высвободить руки.

– Никогда в жизни! – шепотом сказал он, размахнулся и крепко шлепнул ее пониже спины. Она взвизгнула.

– Хулиган! Не смей!

– Мне надо было давным-давно отлупить тебя! – умиротворенно улыбнулся Ник.

Посетители, услышав ее крик, перестали драться. С угрожающим видом они теснились к сцене. Ник выхватил из-за пояса револьвер, взвел курок и выстрелил в пол. Посыпались щепки.

– Стоять! – заорал он. – Назад!

Ковбои переминались вокруг, но решительности у них чуточку убавилось.

– Кто дал тебе право забирать ее? – прохрипел голос из толпы. – Эй, отвечай!

– Да, да, кто дал тебе такое право? – окликнул другой голос.

Ник двигался вдоль стены к выходу. До двери оставалось всего несколько шагов. Он остановился, держа толпу на прицеле, обернулся, зло сощурил глаза.

– Не двигаться! – потом, неожиданно для всех, улыбнулся и сказал совершенно спокойным голосом: – Какое к черту право! Она – моя жена!

Посетители застыли с раскрытыми ртами. Несколько секунд стояла напряженная тишина. В толпе послышались смешки, шарканье стульев, приглушенные возгласы недоумения. Какой-то юнец, запинаясь, отводя в сторону глаза, растерянно сказал:

– Черт возьми, мистер! М-мы н-не знали!