Буря Жнеца. Том 2

Королева Картула.

Иной раз подобная ерунда способна перевернуть мир.

Женщины пели старинную песню на языке, совершенно не похожем на имасский. От этой песни, в которой было множество странных прищелкиваний и медлительных пауз, которая сопровождалась ритмичными движениями рук и исполнялась в необычной манере, будто каждая из женщин пела одновременно на два голоса, у Вала волосы встали дыбом. Быстрый Бен, который тоже выглядел бледновато, прошептал ему: «Эрес’ал. Первый Язык».

Неудивительно, что от него по коже бегут мурашки, а где-то в глубине черепа начинают звучать смутные отголоски, как будто он вызывает к жизни воспоминания о самых первых днях после рождения – мать что-то ласково приговаривает, а он сжимает губами титьку и бессмысленно вглядывается в смутное пятно ее лица. Песня, от которой взрослый мужик чувствует себя до ужаса беззащитным, от которой обмякают все члены и отчаянно жаждешь утешения.

Негромко выругавшись, Вал потянул Бена за рукав.

Тот, похоже, его понял, оба поднялись на ноги и потихоньку отступили от очага и собравшихся вокруг имассов. Наружу, во тьму под брызгами сверкающих звезд, в россыпь валунов, подальше от хижин, прижавшихся к утесу.

Вал нашел на краю россыпи плоский камень размером с небольшую лодку и уселся на него. Быстрый Бен, стоявший рядом, нагнулся, чтобы зачерпнуть пригоршню гальки, потом принялся расхаживать вокруг, изучая добычу – скорее на ощупь, чем по внешнему виду, – и отбрасывая то, что не пригодилось, во мрак, где оно шуршало и цокало по камням.

– Итак, Вал.

– Что?

– Как там поживает Скрипач?

– Можно подумать, я у него на плече сижу.

– Вал.

– Ну ладно, кое-что до меня долетает. Отзвуки, отголоски. Он жив – по крайней мере в этом я уверен.

Быстрый Бен помедлил.

– А что затеяла адъюнкт, ты не догадываешься?

– Кто затеял? С чего бы мне… я ее и не видел никогда. Это ты, чародей, мог бы о чем-нибудь и догадаться. В конце концов, она тебя вынудила стать ее Высшим магом. Что до меня, то я только и делал, что до бесконечности скитался в краях, где нет ничего, кроме смертного праха. Во всяком случае, пока мы наконец не нашли это место, и оно вовсе не так далеко от нижнего мира, как может показаться.

– Не надо говорить мне, сапер, о чем мне следует думать. Я и так знаю, о чем думаю, и это вовсе не то, что тебе кажется.

– Однако, Бен, похоже, ты опять занервничал. Сердечко колотится, а?

– Она намеревалась отправиться в Летер – в империю тисте эдур, – как только получится выбраться из гавани Малаза. Котильон утверждает, что ей это удалось, несмотря на то, что мне пришлось исчезнуть в самый неподходящий момент. Правда, без потерь не обошлось. Таких, как Калам. Ян’тарь. И я сам. Итак, Летер. Бросила свою крошечную армию против империи, занимающей полконтинента или вроде того – а зачем? Что ж, допустим, чтобы отомстить от имени Малазанской империи и всех других царств, подвергшихся резне от рук этих их бродячих флотилий. Хотя, возможно, дело совсем в другом, поскольку подобные мотивы представляются, прямо скажем, вполне безумными. А я не склонен считать адъюнкта безумной. Что же, таким образом, нам остается?

– Прости, это что, вопрос? Ты меня спрашиваешь?

– Конечно, нет, Вал. Вопрос риторический.

– У меня просто камень с плеч свалился. Продолжай.

– Больше похоже на то, что она выступила против Увечного Бога.

– Да ладно? Какое отношение имеет Летерийская империя к Увечному Богу?

– Весьма существенное – вот какое.

– Иными словами, мы со Скрипачом снова сражаемся на той же самой треклятой войне?

– Можно подумать, Вал, до сих пор ты об этом не догадывался – и хватит мне тут корчить невинную рожу! Здесь не так уж и темно, и ты это прекрасно знаешь, так что выражение твоей рожи предназначено мне, и оно насквозь фальшивое – хватит уже!

– Ох, как у нас нервишки-то шалят.

– Вот потому-то я тебя, Вал, и терпеть не могу.

– Я еще помню, как тебя до смерти перепугала рекрут по имени Жаль, потому что в нее вселился некий бог. Теперь ты сам работаешь на этого бога. Просто удивительно, как все иной раз становится с ног на голову, причем таким образом, что ни предвидеть, ни даже предсказать.

Чародей уставился на сапера, потом наконец сказал:

– Продолжай, Вал.

– Ты и в самом деле полагаешь, что Жаль была нужна, чтобы добраться до императрицы? Что она была частью какого-то гнусного плана, призванного отомстить Ласиин? Не представляются ли подобные мотивы… безумными?

– К чему ты клонишь?

– Просто пытаюсь понять, следует ли тебе быть настолько уверенным в тех, на кого ты работаешь, как ты сам полагаешь. И еще – заметь, это просто мои домыслы, – твое замешательство относительно адъюнкта вполне может быть основано на чем-то вроде, хм, недопонимания относительно двух богов, прячущихся у тебя за спиной.

– Это у тебя что, предчувствие такое?

– Я тебе не Скрипач.