Буриданы. Новый мир

Он свернул на улицу Харью, к дому, в котором раньше долгое время жил двоюродный брат Пээтер; книжный магазин на первом этаже здания изрядно «сжался» и в нем возникло отделение сувениров. Пауль с завистью подумал, что у жильцов этого дома нет проблем с приватизацией, здание ведь построено после войны, в советскую эпоху – у него такая проблема была, и, как всегда, стоило вспомнить о ней, как его захлестнуло отчаянье. Ну почему он тогда не остался жить на аварийной жилплощади? Судьба дала ему шанс избавиться от грядущих бед, в доме, где находилась квартира его родителей, начался капитальный ремонт, и его переселили, а потом исполком и вовсе присвоил тот дом, ему предложили новую квартиру, в панельном здании советской эпохи, на окраине, и если бы он согласился, то смог бы позже ее приватизировать; но они привыкли жить в центре, так что он поговорил с директором студии, тот позвонил в исполком, сказал, как же так, сын Кордеса, и Паулю выделили хорошую квартиру, в доме буржуазного времени. Правда, она была в плачевном состоянии, прошлый жилец, одинокий старик, тоже из революционеров, все запустил, но Пауль сделал ремонт и придал ей вполне презентабельный вид. Кто мог тогда, в 1980 году, подумать, что пройдет немногим более десяти лет, и все перевернется с ног на голову, буржуазный строй вернется, а дома и квартиры будут возвращены бывшим хозяевам, которые покинули их более полувека назад? Но именно так и случилось. Пауль навсегда запомнил вечер, когда услышав звонок, он пошел открывать входную дверь, и обнаружил за нею человека своего возраста, с гордо выпрямленной спиной и откровенным, чтобы не сказать, садистским, удовлетворением на лице. «Добрый вечер, я пришел посмотреть, кто обитает в МОЕЙ квартире», – промолвил гость, и когда Пауль представился, задал вопрос: «А этот Густав Кордес, который нашу страну продал русским, ваш родственник?» Отрекаться от отца Пауль, естественно, не стал, относительно «продажи» можно было и поспорить, но зачем? Хозяин прошелся по квартире, и между делом рассказал, как его родителей, прямо отсюда вывезли в Сибирь; правда, они вернулись, но не в свой дом – тут уже жил какой-то бывший революционер, «коллега вашего отца», как выразился хозяин. Родители смирились, нашли другой кров, потом даже построили себе особняк, но эту квартиру продолжали считать своей, и внушили подобное отношение и сыну: вот что значит инстинкт собственника. И каково было Паулю теперь жить в квартире, хозяин которой смотрел на него, как на воришку, проникшего в чужой дом? Он в тот же день перебрался бы – но куда? Квартир уже не раздавали, их только покупали или снимали, и на то, и на другое, нужны были деньги, которые ему неоткуда было взять. И он остался здесь, только начал выплачивать хозяину немалую аренду. Сайма пыталась торговаться, они ведь сделали ремонт на свои кровные, пусть хозяин учтет это, но тот только пожал плечами: ваше дело, я вас не просил.