Бусинка (СИ)

Пока все суетятся вокруг, молча смотрю в одну точку перед собой. Я опустошена настолько, что просто открыть рот кажется чем-то невероятным. Мне не хочется говорить, не хочется думать. О том, что будет дальше тем более. Что сказать Артуру или как объяснить матери, что я снова одна? Конечно, она знала, что мы с Лёшей снова вместе, пусть я и боялась втягивать ее во все это. А теперь… что я скажу ей, когда заявлюсь на порог, потерянная и разбитая, с ребенком на руках?

— Смотри, — толкнув меня локтем в бок, говорит Самсонов.

Поднимаю растерянный взгляд, слежу за направлением его руки, и глаза расширяются до размера блюдца.

Лиза, истерично визжащая, пытается выкрутиться из рук двух огромных альф-полицейских, которые с каменными лицами волочат ее в сторону служебного автомобиля. Следом за ней в чреве УАЗа пропадает и Шадрин. Непонимающе хлопаю ресницами.

— Помнишь, я говорил, что перед тем, как мы войдем в здание, мои технари отрубят камеры наблюдения? — киваю. — На самом деле они ничего не отключали, а, наоборот, подключились к серверу местного полицейского участка, в прямом эфире транслируя все, что происходит внутри. Все, Кира, понимаешь? — довольный собой, Саша заливается хриплым смехом. — Они видели и перестрелку, и попытку Антона тебя изнасиловать, — кулаки альфы сжимаются, — и еще кое-что, что я хотел бы тебе показать.

Все еще не веря в происходящее, медленно поднимаюсь вслед за Сашей. Он бесцеремонно берет меня за руку и ведет к тому самому полицейскому, с которым разговаривал минутой ранее. Сержант понимающе кивает, открывает для нас двери полицейского автомобиля, а потом садится за руль. Хочется спросить, имею ли я право покидать место преступления, но это кажется таким глупым, что с губ срывается невольный смешок. Саша вопросительно приподнимает брови. Молчу. Только опускаю голову на его плечо и устало прикрываю веки.

Когда оказываемся в участке, производим настоящий фурор. Кто-то аплодирует, а я не понимаю, к чему все это. Мы не герои. Мы обычные люди, оказавшиеся в кошмарной ситуации против своей воли. Саша отходит поздороваться.

— Прошу сюда, — вежливо зовет альфа-полицейский, пропуская меня вперед.

Прохожу в небольшую комнату, сплошь уставленную компьютерной техникой. Не знала, что у нашей доблестной полиции имеются такие ресурсы.

Мужчина усаживает меня на стул. Клацает мышкой и запускает видео, от вида которого волосы встают дыбом. Тот самым момент, когда погиб Лёша. Я не хочу на это смотреть, но не могу оторвать глаз. Радуюсь только, что на видео нет звука, ибо услышать собственный вопль ужасно страшно.

Не отрываясь, слежу за происходящим: вот на нас с Антоном падает мертвым грузом убитый альфа. Вижу, как загораются бешенством глаза Лёши, когда он обнаруживает меня погребенной под чужими телами. И пусть качество записи желает оставлять лучшего, все равно могу прочитать каждую эмоцию на его лице. Смотрю, как мой альфа прорывается вперед, как замирает, а затем падает на колени. Как я с нечеловеческой силой сбрасываю с себя Шпица и несусь к нему, умоляя не оставлять меня…

Что было дальше — для меня загадка. Поэтому я буквально замираю, сжимая до боли в пальцах край компьютерного стола, и, не отрываясь, смотрю в монитор.

Начинается беготня. Лиза кричит, но Алексей ловко закидывает ее на плечо и пытается с минимальным ущербом для обоих вырваться из помещения. Люди Самсонова оттесняют врагов, пока он сам трясет меня, умоляя уходить. Все залито кровью, всюду трупы. Меня начинает подташнивать. Громко выдыхаю через нос, не беспокоясь о том, что подумает господин полицейский.

Когда помещение, наконец, пустеет, думаю, к чему это все, и искренне не понимаю, зачем Саша привел меня сюда. Что я должна увидеть? Но проходит пара минут, и двери зала снова открываются.

Мария, постоянно оборачиваясь, медленно приближается к Лёше.

— Нет…

Женщина падает на колени перед альфой. Прикладывает руку к шее, нащупывая пульс. По губам невозможно прочесть, но, кажется, она матерится. А затем происходит что-то странное. Мария на мгновение исчезает, а когда возвращается, за ее спиной стоит Дима — тот самый милый омежка, наш коллега. Вместе они быстро снимают с Лёши окровавленную рубашку. Он не шевелится, и я не понимаю, зачем они это делают, но глаза не лгут: Дима накладывает на место ранения повязку. Они поднимают Лёшу, перекладывают на откуда-то взявшиеся носилки и покидают комнату.

КНИГА ВТОРАЯ. Глава 13

Я много раз видела подобное по телевизору. Момент, когда главная героиня (или герой) сидит на корточках, скамейке или даже на полу возле палаты реанимации и ждет чуда. Каждый реагирует по-своему: кто-то молится, прося помощи у Всевышнего, кто-то надеется на профессионализм врачей. Меня тошнит. Я так устала от всего этого, что руки опускаются, но и сдаться себе не позволяю. Когда по ту сторону двери родной человек, хочется верить во все и сразу. В чудо, в работу врача, в случай, в гороскоп — во что угодно, лишь бы он выжил.