Бутик ежовых рукавиц

Обрадовавшись столь замечательному повороту в развитии событий, я побежала вперед по длинному коридору за хозяйкой, которая, несмотря на преклонный возраст, проявляла редкостную прыть. С молниеносной стремительностью старушка внеслась в крохотное пространство, набитое шкафчиками, ловко включила чайник, вытащила из сушки кружки, схватила с подоконника вазочку, наполненную ванильными сухариками, спихнула с табуретки толстого, апатичного кота…

На секунду мне показалось, что у бабуси не меньше десяти рук, с такой скоростью совершались действия. Вот кот обладал иным, прямо протовоположным, характером. Шмякнувшись на линолеум, он не рассердился, зевнул во всю пасть и тут же мирно задремал, положив крупную морду на лапы.

– Садись, – велела Настя. – Чего молчишь? Говори.

Я откашлялась.

– Вы служили домработницей у Гостевых…

– Нет, – живо перебила Настя, – никогда не была в прислугах, работала на заводе, чертежницей.

– Но у меня иные сведения, – решила я настоять на своем, – слышала, будто помогали Веронике по хозяйству.

– Помогала, – охотно согласилась Настя.

Я вздохнула. Наверное, Насте не нравится слово «домработница», хотя ничего обидного в нем нет. Этот термин обозначает женщину, которая работает по дому, не лентяйничает, не спит до полудня, не бездельничает, а трудится. Ну что плохого? Ладно, попробую подъехать с другой стороны.

– Вероника, очевидно, была счастлива иметь такую помощницу по хозяйству.

– Я ей не помогала.

– Только что говорили обратное!

Настя осторожно поправила кружевной воротничок.

– Дом наш ведомственный, квартиры завод давал лучшим сотрудникам. Чем предприятие занималось, не спрашивай, я подписку о неразглашении давала и ничего не скажу. Хотя времена изменились, все с ног на голову перевернулось. Шла тут недавно мимо здания, чуть не заплакала: проходная нараспашку, входи любой, какая-то реклама на фасаде. Наш директор, Федор Михайлович, мигом бы помер, доживи он до сегодняшнего дня. Режимный завод, муха мимо охраны пролететь не могла, а нынче такой бардак…

Я поудобнее устроилась на табуретке. Очень хорошо знаю: хочешь получить нужную информацию, не перебивай человека, включи спокойно диктофон в кармане и кивай. Правда, встречаются порой люди, из которых сведения приходится буквально клещами вытаскивать. Но Настя, слава богу, принадлежит к обширной категории, любящей поболтать о себе родной.

Глава 24

– Игорь и Ника работали в конструкторском отделе, – пулеметом строчила Настя, – молодые, красивые, талантливые. Считалось, что Игорек умнее жены, но я-то знала: не так обстоит дело, просто Ника не хотела выпячиваться. Она отлично понимала: супруг должен впереди скакать, на белом коне, а жена сзади, в тележке ехать. Если местами поменяться, ничего хорошего не выйдет, мужики бабам успеха не прощают. Каким бы умным-преумным мужик ни уродился, все равно желает впереди идти. Те женщины, которые об этой особенности знают, семью сберегают, а другие разводятся…

Настя хорошо помнила, как подружилась с Никой. Над вчерашней студенткой тогда посмеялись коллеги. В субботу, когда Гостева завершала свою первую рабочую неделю, ее вызвали в цех, и начальник смены, грозно сдвинув брови, поинтересовался:

– Вы новенькая? Вероника Гостева?

– Да, – робко ответила Ника.

– Что же так неаккуратно работаете!

– Я совершила ошибку? – испугалась юная конструкторша.

Начцех совсем помрачнел.

– Сейчас покажу, какое изделие вышло по сделанным вами расчетам. Несите, ребята.

Послышалось сопение и громкие голоса.

– Осторожней, Ваня, уронишь!

– Ох и тяжелая, дрянь!

– Кому такая штука нужна?

Ника в ужасе вытаращила глаза, многочисленные рабочие повысовывались из-за станков, кое-кто начал хихикать. По широкому проходу четверо парней, одетых в замасленные комбинезоны защитного цвета, тащили… гайку – здоровенную, причудливо вырезанную железку около трех метров в диаметре.

– Вот, – громко заявило начальство, – полюбуйтесь! Отлично посчитали!

Из глаз Ники брызнули слезы.

– Это я? По моей вине? Какой ужас! Простите! Не понимаю, как такое могло получиться. Что теперь делать? Увольняться?

– Не дрейфь, девушка, – загудел один из фрезеровщиков, – никто тебя не турнет, поставь рабочему классу… кхм… чаю с тортом, и все путем будет.

– И с соленым огурцом, – подхватил чей-то бойкий голосок. – Все-таки первая неделя заканчивается. А про гайку забудь! Со всеми бывает!

Раздался хохот, Ника прижала ладони к щекам, в ее глазах металось недоумение. Настя, которая принесла в цех чертежи, пожалела молоденькую конструкторшу. Подошла и тихонько сказала ей:

– Дурят тебя, гайка деревянная, они ее давным-давно сделали, под железную покрасили, и каждый раз, когда новенький приходит, со склада притаскивают. Нашли забаву!

Ника благодарно посмотрела на Настю.

– Спасибо, испугалась до жути.

С тех пор Вероника всегда очень вежливо здоровалась с Настей и, стоя в очереди в буфете, кричала той:

– Иди сюда, я на двоих занимала.