Былины Печоры и Зимнего берега

80. Про Сухмана. Записей сюжета в прежние годы на Печоре не было. По сравнению с другими известными нам вариантами из разных северных районов передает все содержание более кратко, но в хорошем эпическом стиле. Выключаются эпизоды разыскивания Сухманом лебедей и проверки Добрыней сообщения Сухмана о битве его с татарами. Общий идейный смысл конфликта богатыря с князем и облик самого героя сохранены.

81, 81а. Как Добрыня женился. Оба текста, один более пространный, другой короче, — единственные записи данного сюжета на Печоре (краткое упоминание о встрече Добрыни с поляницей есть лишь в тексте № 75 настоящего издания); близки к заонежским вариантам (Рыбн., I, 25; Гильф, I, 5, II, 148, 157), в которых сюжет контаминирован с былиной «Добрыня и Змей», и к пудожскому (Пар.-Сойм., 56), где сюжет выделен в самостоятельную былину. Все указанные варианты представляют единую редакцию и чрезвычайно близки друг к другу, порой дословно повторяя одни и те же места.

Публикуемые тексты, представляющие, как и пудожский, отдельную былину, не только почти в точности воспроизводят композицию прионежских, но и совпадают с ними в формулировках (ср., например, слова Добрыни о своей силе и смелости и др.), а также в некоторых характерных деталях (Добрыня расшибает дуб на «ластинья», Настасья кладет Добрыню в «кожаный мешок» и т. п.). Такого рода близость, а также отсутствие сюжета в ранних печорских записях вызывает вопрос, не пришла ли прионежская редакция на Печору в каком-либо печатном издании.

Новое, что привносят варианты, это необычное в эпической традиции имя матери Добрыни (Анна Александровна) и упоминание в тексте № 81 Ильи Муромца на свадьбе Добрыни.

Сопоставление обоих текстов, записанных один за другим, показывает склонность Т. С. Кузьмина к творческим вариациям.

82. Добрыня на чудь поехал. Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 2.

Текст ничего общего не имеет с тем единственным вариантом этой былины, который был записан на Печоре в начале века (Онч., 95). Заглавие, данное самим исполнителем, характер возложенного на Добрыню поручения приводят к тексту сборника Кирши Данилова, 21. Ср.: заглавие — «Добрыня чудь покорил»; формулировка поручения — «Кто бы... Вырубил чудь белоглазую, Прекратил сорочину долгополую». Есть еще совпадение в обоих текстах наказа жены. Ср:

Данный текст

Ты за князя выходи или за боярина,Не ходи за моего брата названого,За Алешу ты да за Поповича.(Стихи 32—34).

Текст Кирши Данилова

Хоть за князя поди, хоть за боярина,Не ходи только за брата названова,За молода Алешу Поповича.

(Стихи 84—86).

Впрочем, этот наказ — общее место, и совпадение могло случиться без прямого влияния текста Кирши Данилова. Но приведенная выше перекличка настолько характерна, что вызывает определенное предположение о воздействии в какой-либо форме текста XVIII в. Во всем остальном публикуемый текст совершенно с ним расходится. По общему построению и разработке отдельных эпизодов он близок к прионежским вариантам и из них примыкает к тем, в которых о несчастии в семье предупреждает Добрыню его конь. В тексте есть слова и выражения, никогда в устной эпической традиции не встречающиеся: «епанча» (стих 148), «супруг» (стихи 214—215), «Прослезил он меня, грешную» (стих 135). Все эти факты в совокупности наводят на мысль о возможном воздействии на данный текст книжных источников, в каком виде — установить пока не удалось.

Имеются в тексте отдельные необычные детали: вопрос Добрыни к жене, будет ли она ему верна в течение трех лет (стихи 24—25), особое содержание игры на гуслях, заключающее воспоминание о первой встрече Добрыни с Настасьей Никуличной (стихи 185—186).

83. Про Василия турецкого [Идо́йло сватает племянницу князя Владимира]. Вариант с Печоры: Онч., 73.

Текст является второй записью на Печоре (и тоже в низовьях реки) этой редкой и поздней былины, возникшей как сплав сказочных и эпических мотивов. Эта запись позволяет уже наметить некоторые общие черты печорской обработки сюжета в отличие от беломорской и мезенской: действие начинается с пира в земле Турецкой, на котором властитель земли (у Ончукова — Гремит-король) поручает Идолу посватать за него племянницу князя Владимира (в золотицких и в одном из двух мезенских король — Издолище или Гремин — сам приезжает в Киев, и действие во всех вариантах начинается прямо с его приезда, см: Марк., 49, 79; Григ., III, 100, 107); имя девушки в обоих вариантах — Анна (в Зимней Золотице и на Мезени — Марфа); в обоих текстах она зазывает к себе на пир Идола под предлогом своего именинного дня (этот мотив имеется и в одном мезенском тексте — № 100, в золотицком она угощает Идолища якобы «на радости»).