Быстрее молнии. Моя автобиография

Затем случилось самое худшее. X-Man пересек финишную черту первым, он был очень возбужден, и чтобы доказать это, он продемонстрировал толпе свой фирменный жест победителя, сложив руки крестом на груди. Это меня просто раздражало.

«Да что ты! Ты не приехал на чемпионат мира и что же ты делаешь сейчас? – думал я. – Скрещиваешь передо мной руки? Да ты шутишь!»

Я был очень расстроен, а когда я увидел Уоллеса сразу после забега, он смеялся.

– Я же говорил тебе не бежать, – сказал он. – Я предупреждал тебя!

Я был в ярости.

– Эй, хочешь взглянуть на меня и X-Man вместе на следующей гонке? – сказал я. – Не беги сам.

– Что?! – сказал Уоллес.

– Я серьезно, – ответил решительно я. – Не беги. Посмотри, как я возьму над ним реванш.

Я действительно в это верил, но Хавьер преподнес мне урок, равный по ценности тренерскому совету: я должен лучше понимать свое тело. Я должен чувствовать момент, когда я устал. Без этого понимания я могу забыть о том, чтобы представлять серьезную угрозу своим соперникам на беговой дорожке.

Глава 8. Боль или слава

Тебе нужно попробовать бегать другую дистанцию. Слова тренера прозвучали так, словно я дал серьезный повод для такого заявления. Но мы оба знали, что это лишь рекомендация. Несмотря на то что я проиграл X-Man в Цюрихе, за сезон я стал физически крепче, и спина болела меньше благодаря упражнениям и лечению доктора в Мюнхене. У меня появился новый массажист по имени Эдди, работающий со мной перед каждой тренировкой и каждым забегом. Но оставалось ощущение, что мою форму можно улучшить большим количеством тренировок. Работа на другой дистанции увеличила бы не только силу, но и скорость соответственно, а еще добавила бы мощности на повороте и ускорила время.

– Хорошая идея, тренер, – сказал я, когда эта мысль была впервые озвучена в середине 2007 года. – Мне это нравится.

А затем он выдал мне оглушительную новость.

– Усэйн, я думаю, тебе стоит снова начать бегать 400 метров, как ты это делал в средней школе.

– Что? 400 метров? Забудьте!

Для меня эта дистанция была просто ужасом. 400 метров означали боль, очень много боли. Я вспомнил тренировочные забеги в школе Вильяма Нибба под руководством тренера Макнейла, и мне стало дурно. Я видел, как тяжело даются профессионалам 400 метров. Для меня это была дорога в ад. Я знал, что на этой дистанции мне будет очень тяжело преодолеть Момент Невозврата.

– Тренер, – сказал я, быстро обдумывая все в голове, – давайте начнем со 100 метров?[10]

Лицо тренера вытянулось – он подумал, что я говорю ерунду. В его представлении, более короткая дистанция была сложнее для выполнения, потому что требовала от атлета отличной техники. Бах! С выстрелом пистолета все должно быть сделано гладко и безупречно. Потерять технику при разгоне – нельзя. Потерять голову на финишной прямой – нельзя.

На 200 метрах я мог допустить ошибку: небольшой шаг в сторону или медленный старт – но после поворота я все наверстывал. На этой дистанции был запас времени и расстояния, чтобы что-либо исправить, но на 100 метрах все было совершенно по-другому. Все что угодно могло пойти не так, и было слишком мало времени, чтобы исправлять технические ошибки. Все должно было быть идеально – с первого движения и до пересечения финишной прямой.

Тренер волновался, что резкие движения, необходимые для совершенного прохождения дистанции, могут сильно увеличить нагрузку на мою спину и ноги.

Продолжая отговаривать меня от этой идеи, тренер вспомнил, что выход из стартовых блоков у меня занимает целую вечность. Несколько лет назад учителя в средней школе говорили мне, что я слишком высок для бега на 100 метров, а теперь мой тренер говорит то же самое.

Мой рост очень затруднял бег стометровок. И это была правда. Я был выше Тайсона, чей рост был пять футов десять дюймов. При таком росте он мог выходить из стартовых блоков мгновенно и продвигаться по треку с серьезной скоростью. И это позволяло ему конкурировать как на 100, так и на 200 метрах.

Мне нужен всего лишь один шанс. Только одно соревнование. Если я пробегу 100 метров плохо, то буду бегать 400 метров весь следующий сезон. Но если я пробегу хорошо, скажем, за 10,30 секунды или лучше, тогда буду продолжать тренировки на стометровке.

Тренер полагал, что старт – самый сложный момент на коротких дистанциях. С выстрелом пистолета спринтер должен распрямить свое тело из согнутого положения как можно быстрее; у более высокого парня тут нет преимущества, так как у него это займет больше времени. Это может быть какая-то доля секунды, но она способна отдалить меня от более низких парней, таких как Тайсон и Асафа. В гонке это мгновение может стать разницей между чемпионом и всеми остальными.