Читаем Быт и нравы Древней Руси полностью

Способы пополнения фонда географических знаний существенно отличались от тех, которые вошли в обиход европейских и русских путешественников Нового времени. Географические карты, известные Византии и арабскому миру, в которых культура путешествий была очень развита, на Руси не получили заметного распространения. Расширение эмпирических знаний о странах и народах осуществлялось не в форме заполнения «белых пятен» на некой графической схеме, а в форме собирания информации о «путях», по которым можно достичь той или иной страны. Собственно, те знания, которые вошли в древнерусскую книжность не из греческих источников, а напрямую из жизни, отличаются именно такой формой (тоже, правда, имевшей аналог в греческих периэгезах и периплах — сухопутных и морских путеводителях, а также в трудах арабских географов): это перечни дорожных ориентиров. Как было показано выше, именно такая парадигма географического описания используется в русском эпосе. Практически ту же модель видим и в книжной культуре. Вряд ли, однако, «описания путей» были заимствованы из книжных источников греческого или арабского происхождения: характеристика пути во многом зависит от его начала и конца и поэтому будет различаться для стран, находящихся на значительном удалении друг от друга.

Яркий пример «географического обзора», взятый из жизни и построенный как описание воображаемого путешествия, содержится в ПВЛ. «Бе путь изъ Варягъ в Греки, и изъ Грекъ по Днепру, и верхъ Днепра волокъ до Аовоти, и по Аовоти внити в Ылмерь озеро великое, из негоже озера по-течеть Волховъ и вътечеть в озеро великое Нево. И от того озера внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю ити до Рима, а от Рима прити по томуже морю ко Царюгороду, а от Царягорода прити в Понтъ море в неже втечет Днепръ река, Днепръ бо потече из Оковьского леса и потечеть на полдне, а Двина из тогоже леса потечет а идеть на полуно-щье и внидеть в море Варяжское, ис того же леса потече Волга на въстокъ, и вътечеть семьюдесять жерелъ в море Хвалисьско темже и из Руси можеть ити по Волзе в Болгары и въ Хвалисы, и на въстокъ дойти въ жребии Симовъ, а по Двине въ Варяги, иъ Варягъ до Рима, от Рима же и до племени Хамова, а Днепръ втечеть в Понетьское море жереломъ, еже море словеть Руское». Как видим, данное описание сначала идет по речному пути через Русь («из Грек в Варяги»), затем морским путем вокруг Европы, а потом из отправной точки, в роли которой выступает Оковьский (Волковьский, Воковский, Волковыйский) лес, расходится по трем основным направлениям, идущим вдоль основных речных магистралей: на юг (Днепр), на север (Двина) и на восток (Волга). Западное направление охвачено уже морским маршрутом «до Рима».

Во всех случаях основной конструктивной единицей описания всех направлений является именно «путь», а не абстрактные стороны света, играющие в описании подчиненную роль. Причем в дело идут описания не только обыкновенных путешествий с торговой или паломнической целью, но и военных походов. Так, например, большая часть сведений о Хазарском каганате в ПВЛ изложена в связи с рассказом о нападении на эту державу князя Святослава. Летописное «открытие» русскими Волжской Болгарии также привязано к описанию завоевательного движения Владимира I в восточном направлении. Согласно летописной версии, сбор информации о государстве, на которое был устроен поход, происходил одновременно с военной рекогносцировкой: Владимир, согласно летописи, побеждает болгар (из дальнейшего рассказа очевидно, что это было столкновение с каким-то передовым болгарским отрядом, а не с основными силами) и, рассмотрев, что пленники-«колодники» обуты в сапоги, делает вывод о высоком политическом и экономическом потенциале противника («дани нам не даяти»). Несмотря на фольклорную стилистику данного рассказа, такая ситуация была, в принципе, очень возможна: разрыв между моментом добычи военно-стратегической информации и ее использованием действительно мог быть невелик. Результаты «разведки боем» становились основой для разработки дальнейших военных планов и заодно пополняли запас сведений о существенных параметрах военного, бытового и политического устройства сопредельных стран.

Путешествия с познавательной или развлекательной целью, весьма популярные во времена Античности, в Древней Руси распространения не получили. Но, кроме торговых и политических, русские путешественники в Средневековую эпоху могли преследовать благочестивые цели — паломничество по святым местам. О том, как проходили эти путешествия, нам известно гораздо больше, поскольку многие из тех людей, которые предпринимали такие экспедиции, оставили подробное их описание, путевые заметки, составляющие особый жанр в древнерусской литературе, — «хождения» или «хожения».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Восстановительное сельское хозяйство. Реальная пермакультура для фермеров
Восстановительное сельское хозяйство. Реальная пермакультура для фермеров

В «Реставрационном сельском хозяйстве» Марк Шепард убедительно доказывает, что нет нифига лучше, чем многолетнее земледелие. Он черпает вдохновение у Дж. Рассела Смита, Дэвида Холмгрена, Масанобу Фукуоки, Лютера Бербанка, своего отца, деда, своих соседей и других, которые показали ему, что деревья являются ключом к продуктивным и устойчивым сельскохозяйственным системам. Шепард делится своими практическими знаниями и с трудом добытой мудростью, почерпнутой из многолетнего опыта выращивания на ферме в центральном Массачусетсе, а затем преобразования бесплодного пастбища в западном Висконсине в высокопроизводительную поликультуру. Темы книги включают в себя животноводство, пчеловодство, управление почвами и водными ресурсами, селекцию растений, получение прибыли на небольшой ферме и многие другие. Эта книга хорошо организована и содержит множество восхитительных и информативных личных историй».

Марк Шепард

Сад и огород / Прочая старинная литература / Биология / Дом и досуг / Образование и наука / Финансы и бизнес / Древние книги