Быт и нравы царской России

Годунов имел личные отношения с монархами Азии и Европы. Он обменивался с ними дарами и торжественно принимал их послов у себя в доме. Желая показать свою скромность, Борис уступал первые места в Совете некоторым старейшим вельможам, но со своего четвертого или другого места пресекал любое противоречие. Все знали, что великий боярин и есть настоящий правитель, а Федор лишь обладает званием царя, и хотя все показывало на умую и активную деятельность правительства, т. е., в конечном счете, Годунова, он был предметом ненависти. В нем видели лишь человека, который посягает на царские права. Престол, по высказыванию Н.М. Карамзина, казался Годунову не только святым местом истинной власти, но и райским местом успокоения, до которого не долетают стрелы вражды и зависти и где смертный пользуется божественными правами. В летописи отмечен случай, когда Борис, который при редком уме все же верил гаданию, позвал каких-то звездочетов или волхвов однажды ночью и спросил, что ожидает его в будущем? Те льстиво ответили, что его ожидает венец, но вдруг замолчали, притворно изобразив испуг. Борис велел договаривать и, узнав, что он будет царствовать только семь лет, с радостью обнял предсказателей и воскликнул: «Хотя бы семь лет, но только царствовать!».

Дворцовые интриги

Как ни хотел Борис примириться с Шуйскими, сделать этого ему не удалось. Митрополит Дионисий, как и Шуйские, не любил Годунова и был на их стороне. И Дионисий и Шуйские считали, что слабохарактерный Федор не может быть сильно привязан к Ирине или к Годунову, и тайно сговорились с купцами и некоторыми гражданскими и военными чиновниками от имени всего народа бить челом Федору и просить, чтобы он развелся с бесплодной Ириной, отпустил ее в монастырь и женился на другой, которая принесла бы наследника. Это хотели подкрепить смутой, по поводу пресечения династии Рюриков на троне. Но у Бориса было множество шпионов, доносивших ему обо всем, что происходит в государстве. Заговор был раскрыт, но Борис поступил великодушно. Он просто пытался доказать митрополиту, что развод — это беззаконие и что Федор еще может иметь детей от Ирины. Дионисий извинялся, дал слово за себя и за своих единомышленников не думать больше о разводе Федора и Ирины, а Годунов обещал не мстить.

И все же Годунов расправился с Шуйскими. По доносу одного из слуг Шуйских их объявили изменниками. Судом Шуйские были осуждены, несмотря на то, что купцы и слуги даже под пытками не подтвердили клеветы доносчика. Шуйских удалили. Главным преступником объявили князя Андрея Ивановича и сослали в Каргополь[144], князя Ивана Петровича — на Белоозеро; князя Скопина-Шуйского лишили наместничества в Каргополе, но разрешили жить в Москве. Многих дворян отправили в Вологду, в Сибирь, а московским купцам, участникам заговора против Ирины, Федору Нагаю и шестерым его товарищам отрубили головы. Митрополит Дионисий отказался от прощения, назвал Годунова клеветником и тираном и вместе с крутицким архиепископом Варлаамом был отправлен в монастырь.

В неволе были задушены два главных Шуйских, Андрей Иванович и Иван Петрович.

Коварство Годунова

Еще при Иване Грозном скончался ливонский король Магнус. Его супруга, Мария Владимировна, осталась с двухлетней дочерью Евдокией на руках без средств, без друзей. Годунов пригласил их в Москву, обещая богатство и хорошего жениха самой Марии Владимировне. Однако, опасаясь, что в случае смерти Федора и царевича Дмитрия эта правнучка Ивана может объявить себя наследницей трона, Борис, вместо богатства и жениха, предоставил ей выбор между монастырем и темницей. Выбрав монастырь, Мария хотела только одного: чтобы ее не разлучали с дочерью. Евдокия вскоре умерла и, вполне возможно, что это была насильственная смерть. Мать прожила еще восемь лет, тяжело переживая смерть дочери.

Из летописи мы узнаем еще об одном коварстве, которое приписывают Годунову. Так называемый царь и великий князь тверской Симеон[145], женатый на сестре боярина Федора Мстиславского, в царствование Федора вынужден был покинуть Тверь и уединился в своем селе Кушалине. Князь был набожным и тихим человеком и не представлял никакой опасности для трона, но Годунов видел опасность в его царском имени.

Борис как бы в знак расположения прислал на именины Симеону испанское вино. Симеон выпил кубок за здравие царя и через несколько дней ослеп. Летопись говорит, что в вино было подмешан яд. Об этом говорил и сам Симеон в разговоре с французом Маржеретом.

Теперь между престолом и Годуновым стоял только один человек. Это был царевич Дмитрий, но гибель его уже была предрешена.

Расправа с малолетним царевичем Дмитрием

Действительная причина смерти малолетнего царевича до сих пор не выяснена. По версии русского историка Н.М. Карамзина, к смерти Дмитрия был причастен Борис Годунов.