Быт и нравы царской России

Сначала Годунов хотел объявить царевича незаконнорожденным, имея в виду его рождение от шестого или седьмого брака, а по церковному уставу законнорожденным считался ребенок, который родился не дальше третьего брака. Однако и шестое, и седьмое супружество Ивана IV было утверждено церковью, и Дмитрий в глазах народа и церкви оставался единственным наследником царя Федора. Тогда Борис через своих единомышленников стал распускать слух о склонности Дмитрия к жестокости. В Москве говорили, что мальчик в свои шесть-семь лет становится похожим на отца: любит кровь, с удовольствием смотрит на мучения животных и сам убивает их. Близкие к Годунову люди тоже считали, что смерть Дмитрия необходима для государственной безопасности. Отравить царевича поручили мамке Дмитрия, боярыне Василисе Волоховой, и ее сыну Осипу. Но яд, который сыпали в еду и питье, почему-то не действовал на ребенка. Убийца нашелся в лице дьяка Михаила Битяговского. Битяговскому заплатили золотом, обещали полную безопасность и отправили в Углич якобы для управления хозяйством вдовой царицы, а на самом деле для расправы с царевичем. Вместе с дьяком поехали его сын Данило и племянник Никита Качалов, которые были посвящены в замысел Годунова.

В субботу, 15 мая, в шестом часу дня царица вернулась с сыном из церкви и готовилась к обеду. Боярыня Волохова пошла гулять с Дмитрием во двор. Царица хотела пойти с ними, но чуть задержалась. Мамка почти силой вывела Дмитрия из горницы, отняв его от кормилицы Ирины Ждановой. Тут же появились Осип Волохов, Данило Битяговский и Никита Качалов. Волохов резанул царевича ножом по горлу, но не убил, бросил нож и побежал. Кормилица закричала и обняла Дмитрия, но Данило Битяговский и Качалов вырвали его из ее рук и зарезали. Когда царица выбежала на крыльцо, преступники уже убежали. Девятилетний мальчик лежал окровавленный в объятиях воспитавшей его кормилицы и, очевидно, уже не слышал криков своей матери. Пономарь Соборной церкви, который, может быть, видел убийство, ударил в набат, и все улицы заполнились людьми. Люди вбежали через ворота во дворец и увидели царевича мертвым. Убийцы скрыться не успели. Первым схватили Битяговского, и народ растерзал его. Быстро нашли и остальных виновных в смерти царевича. В живых оставили только Волохову для показаний, так как убийцы перед смертью не только сознались в преступлении, но и назвали главного виновника, которым был Борис Годунов.

Когда в Угличе все успокоилось, настоящую правду пытались скрыть и оказалось, что царевич сам себя зарезал в припадке, в чем виноваты Нагие, которые оклеветали дьяка Битяговского и его ближних. С этим Годунов и пришел к Федору. Федор плакал и всему верил.

Для того чтобы придать делу какую-то официальность и законность и тем успокоить народ, в Углич послали двух сановников для тщательного расследования смерти царевича Дмитрия. Одним из них был помощник Годунова в заговоре, Андрей Клешнин, другой боярин Василий Иванович Шуйский, ставший сторонником Годунова. В конце концов доверенные лица получили те показания, которые хотели, и составили такое донесение царю, которое было выгодно Борису.

Федор велел боярам закончить дело и казнить виновных. В результате всех Нагих сослали в далекие города и заключили в темницу, царицу Марию постригли и отправили в монастырь Св. Николая возле Чебоксар. Тела убийц, которые были сброшены в яму, достали, отпели в церкви и с почестями похоронили, а 200 невиновных граждан объявили убийцами и казнили, некоторым отрезали языки, некоторых заточили, а большую часть отправили в Сибирь в город Пелым на поселение. Город Углич опустел.

Мамке Волоховой и семье Битяговского Годунов дал богатые поместья, осыпал дарами знатных сановников, устраивал им богатые обеды, но народ не верил официальной версии убийства. Все были уверены в вине Годунова.

Такова версия русского историка Н.М. Карамзина. Но историки более позднего времени уже не так категоричны. С.М. Соловьев придерживался осторожной оценки в этом вопросе, но склонялся к «мнению народа» и писал, что «… народ памятлив и любит с событием, особенно его поразившим, соединять и все другие важные события», т. е. если Годунов с точки зрения народа — убийца, то он должен быть виновным и во всех остальных бедах России. Точку зрения народа разделял и А.С. Пушкин, что видно из его драмы «Борис Годунов».

Современные же историки вообще мало верят, что Годунов причастен к гибели Дмитрия, так как это не было ему политически выгодно.

Жестокость Бориса