Быт и нравы царской России

Здесь необходимо сказать несколько слов о Лжедмитрии, так как его правление могло лишить нас православия и уничтожить независимость России, но еще раз позволило убедиться в великой нравственной силе русского народа, который в критический момент объединился и не позволил распоряжаться на своей земле иноземным захватчикам.

Принято считать, что Лжедмитрий — это Юрий или Григорий Отрепьев[158], сын боярина, которого зарезал в Москве пьяный литовец. Юрий отличался умом, знал грамоту, но имел небольшое состояние, постригся под именем Григория и принял сан инока по примеру деда, который давно монашествовал в Чудовском монастыре. Патриарх Иов посвятил его в дьяконы и взял к себе для книжного дела. Григорий часто ездил с Иовом во дворец, где он впервые познакомился с роскошью царского двора. Он слышал тайные разговоры об убитом царевиче Дмитрии и видел, каким уважением это имя пользуется в народе. Как бы в шутку Григорий стал говорить товарищам о том, что он будет «царем на Москве».

А дальше, как мы знаем, Григорий оказался в Литве, которая была известна своей ненавистью к России и гостеприимством к ее изменникам.

Письменное обязательство, которое дал Григорий Отрепьев Мнишеку, приближенному короля Сигизмунда, доказывает, что беглый дьякон под именем российского царя готовился предать Россию и отдать полякам значительную часть русских земель.

В ополчение к Лжедмитрию устремился всякий сброд: бродяги, голодные и нищие; оружие им нужно было не для борьбы, а для грабежа. Но в рать самозванца вступали и те дворяне, которые в свое время бежали в Литву. Однако многие из них, хотя и ненавидели Годунова, не хотели участвовать в этой неприглядной авантюре против своей родины. В рать вступили также мятежные донские казаки, не любившие Годунова, который казнил многих из них за разбои.

В России народ не знал, верить тому, что Дмитрий жив, или нет, но наиболее обиженные, а также бродяги, разбойники обрадовались, решив, что их время пришло.

Ополчение самозванца состояло всего из 1500 вооруженных воинов и массы бродяг, которые шли почти без оружия. Под Киевом они соединились с 2000 донских казаков.

Вступление самозванца на русскую землю было отмечено массовым предательством. Жители города Моравска связали своих воевод и встретили Лжедмитрия хлебом и солью. Их примеру последовал Чернигов, где сам воевода князь Татев из ненависти к Борису перешел на сторону Григория. В Чернигове хранилась большая казна, и самозванец разделил ее между своими воинами. Однако в Новгороде Самозванца приветствовали уже не хлебом-солью, а пушками. В этом городе оборону взял в свои руки Петр Федорович Басманов, который был еще верен Борису.

Басманов отразил атаки Лжедмитрия, показав другим воеводам пример храбрости и верности России. Предавали Россию те вельможи, которые никогда не имели ни чести, ни достоинства.

Весь юг Росси бунтовал, чиновников, которые тоже не были преданы Борису, повсеместно сдавали Лжедмитрию, который их тут же освобождал, и они шли служить ему.

Эти быстрые успехи, которым способствовало поголовное предательство, поразило Россию.

Народ не любил Бориса, жадно внимал рассказам о достоинствах Лжедмитрия и охотно принимал на веру нелепую мысль о чудесном спасении сына Ивана. Историк Н.М. Карамзин делает простое и вместе с тем точное заключение: «Так нелюбовь к правителю рождает нечувствительность и к государственной чести!».

Вся Россия находилась в ожидании судьбы, которая теперь была в руках двух людей: Бориса и Лжедмитрия.

Недалеко от города Севска, в Добрыничах, русское войско под предводительством Шуйского разбило Лжедмитрия, оказавшего отчаянное сопротивление, но силы были неравными: у Шуйского — 60 или 70 тысяч конных и пеших; у Лжедмитрия всего 15 000. Россияне вместе с немецкими наемниками гнали бегущих на пространстве восьми верст, убили около шести тысяч, взяли много пленных и истребили бы всех, если бы продолжили преследование. Опьяненные победой, победители упустили самозванца, и он бежал.

Воеводы Бориса вешали пленных, расстреливали крестьян за измену, и их безжалостность усиливала ненависть к царю и расположение к самозванцу. Эта жестокость, может быть, и спасла Григория. Множество людей снова потянулось к Лжедмитрию, который уже совсем было собирался уйти в Литву.

Попытка отравления Лжедмитрия и смерть Бориса

Недовольный вялыми военными действиями, Годунов хотел избавиться от Лжедмитрия другим способом. Он послал в Путивль трех иноков с грамотами от царя и патриарха с обещанием милости гражданам, если они выдадут самозванца. Монахов схватили и привели к Лжедмитрию. Их пытали: двое молчали, а третий заявил, что у них есть яд, которым они должны были отравить злодея. Яд нашли в сапоге у младшего из иноков и, как пишут, предали их народной мести.