Бытие как возникновение новизны посредством создания идей

И в заключение данного пункта и в связи с неоднократным употреблением нами слова «развитие», необходимо отметить следующее немаловажное обстоятельство. Хайдеггер категорически возражал против использования понятия «развитие» применительно к сфере «сущностной истории»³¹, (но не «историографии»), то есть к истории бытия.. И в самом деле, если Бытие само по себе есть процесс самопроизвольного нескончаемого возникновения новизны, новизны самого непредсказуемого и непредполагаемого нами вида, то ни о каком развитии, как подъеме от какого-то более низкого уровня к чему-то более высокому не может быть и речи. Бытие – это экспансия новизны в одной и той же двумерной плоскости. У бытия нет ни высоты, ни глубины. (Глубина и высота есть только в степени познания самого процесса бытия). У него есть только «плоскость» постоянного обновления Природы с включенной в нее «плоскостью» соци-ума, как такого же видообразования Природы, как и любого другого.

Причем, это видообразование – соци-ум – может быть осуществлено при непременном участии человека, как его Подручного Средства, обладающего метафизическим свойством

(сущностью) создавать новизну в виде идей. (Мы здесь оставляем за скобками бытийственную сущность генетической Природы всего живого с его геномом и ДНК. И эта Природа, конечно же, стала фундаментом бытийственной сущности самой окружающей нас Природы, а вместе с ней и человека, сформировавшего сам соци-ум).

Иначе говоря, только соци-уму посчастливилось обзавестись таким Подручным Средством, как продуктивно мыслящий человек, который предоставил ему (соци-уму) возможность, как бесконечного создания новизны, так и существования за счет постоянного ее притока в его недра! Остальные коллективные природные образования – стаи, стада, прайды, колонии, ульи и т. д. – оказались лишенными такого преимущества.

7.2. Понимание Хайдеггером «бытия» сущего и Бытия самого по себе

Но зададимся вопросом, насколько правильно и насколько полно были поняты самим Хайдеггером и Бытие само по себе и «бытие» сущего?

Что касается «бытия» сущего

, то есть бытия человека, создающего – как мы себе представляем и как нами изложено выше – и саму идею, и новое сущее, то здесь, не имея представления о том, что такое идея, как она возникает и в чем заключается ее функция, невозможно представить себе, в чем заключается бытие человека продуктивно мыслящего. (Ведь именно к последнему может быть отнесено бытие). Вот здесь и обнаруживается вся та неопределенность и надуманность данного, вводящего в заблуждение словосочетания («бытие» сущего).

Можем ли мы узнать, к какому сущему здесь отнесено бытие: к предмету ли или к человеку? Если к предмету, то к какому предмету: возникающему или существующему? Если к человеку, то к какому человеку: креативно мыслящему или просто прозябающему в своем существовании? И даже Хайдеггер не избежал заложенной здесь ловушки, когда наделил бытием «то или иное сущее», о котором может помыслить только человек, оказавшись «вблизи» этого существующего сущего. Вот, например, каким красочным образом в лекциях о Пармениде он характеризует сущностное мышление, то мышление, которое «мыслит само бытие».

«… помыслить бытие проще простого, но именно это и дается нам тяжелее всего.

Для того чтобы помыслить бытие, не надо обладать торжествующе изощренной ученостью, равно как нет никакой нужды погружаться в какие-то особые, исключительные состояния, похожие на мистические погружения, преизбыточествующие некой глубиной. Необходимо просто пробудиться вблизи любого неприметного сущего: пробудиться и внезапно увидеть, что сущее есть.

Пробуждение для такого «есть» и, прежде всего, бодрствование по отношению к этому «есть» какого-либо сущего, а также бдение над его просветом – все это и составляет существенное мышление. «Есть

» какого-либо сущего, то есть само бытие, всякий раз обнаруживается, если обнаруживается, лишь «внезапно» (по-гречески: εξαιφνης,). На это сущностно неопосредствованное и никоим образом не опосредуемое вторжение бытия в одновременно появляющееся сущее, которое появляется именно так, как оно появляется, человек отвечает тем, что внезапно перестает обращаться к сущему, но мыслит само бытие. Для того чтобы помыслить бытие, всякий раз необходимо совершить «прыжок», отрывающий нас от привычной основы, на которой для нас поначалу утверждается то или иное сущее, и бросающий в то без-основное, которое проясняется как свободное, именуемое нами тогда, когда мы думаем о сущем только то, что оно есть, и ничего более»³².