Бывшие люди

Первые несколько лет работы велись без применения тяжелой техники. Канал, его многочисленные шлюзы, водохранилища и гидроэлектростанции почти полностью построены зэками, вооруженными лопатами, кирками и тачками. Отличившиеся работники получали по шестьсот граммов хлеба в день, большинство довольствовались четырьмя сотнями, наказанные получали триста граммов. Многие тысячи погибли, одни – от голода, другие утонули или были залиты в бетон. Некоторых выкликали по ночам после смены и расстреливали в лесу. Начальник одного из лагерей любил зимой раздевать провинившихся заключенных догола и оставлял их замерзать насмерть.

Руководили стройкой Л. И. Коган, начальник строительства, и С. Г. Фирин, начальник Дмитлага (с сентября 1933 года). Управление Дмитлага помещалось в бывшем Борисоглебском монастыре, превращенном после революции в музей. Сотрудники осмелились протестовать против закрытия музея и были арестованы ОГПУ. Для Фирина, который прежде был начальником Белбалтлага (строившего Беломорско-Балтийский канал), Дмитлаг был не просто средством постройки канала, но частью гигантского проекта преобразования человека, которое тогда именовали «перековкой». Канал должен был изменить не только облик страны, но и людей, которые его строили: в процессе труда заключенные должны были расстаться с прежней ущербной личностью и возродиться – перековаться – в новых людей, достойных социалистического отечества. Фирин мыслил себя творцом, верховным культуртрегером. Он устраивал на своей даче салон, где по вечерам собирались поэты, писатели и другие талантливые заключенные. В лагере он создал культурно-воспитательный отдел, театр и оркестр, в которых играли заключенные; он прочесывал ГУЛАГ в поисках талантливых певцов, музыкантов и актеров и переводил их в Дмитлаг. Художники изготавливали плакаты и транспаранты, в Дмитлаге выходило более пятидесяти газет. Общественные и политические деятели, художники и журналисты со всего СССР и даже из-за границы приезжали засвидетельствовать происходящее в Дмитлаге чудо и воочию убедиться «в безграничных возможностях большевистской власти в деле перевоспитания человека». Сталин трижды приезжал в Дмитлаг.

В мире Дмитлага свобода и неволя соединялись самым причудливым образом. Характерен случай профессора Николая Некрасова, последнего генерал-губернатора Финляндии перед революцией и бывшего министра Временного правительства. Превосходный инженер, он много раз был арестован, в 1930 году его осудили на десять лет лагерей. В качестве ценного специалиста он был переведен в Дмитлаг, где ему отвели собственный дом в «свободной зоне» и предоставили машину с водителем. В 1935 году он был освобожден, но предпочел остаться до окончания строительства. В 1940-м его снова арестовали и на этот раз расстреляли.

Случай с Некрасовым не был единичным. В середине 1930-х, проведя много лет в лагерях, Галина фон Мекк и ее муж Дмитрий Орловский (за которого она вышла замуж после того, как ее первый муж Николай был расстрелян как враг народа) оказались без работы и безо всякой надежды ее найти. Отчаявшись, Дмитрий нанялся в ОГПУ статистиком, на строительство канала в Рыбинске, однако комфортная жизнь продлилась недолго. В 1938 году Дмитрий был уволен и вновь арестован, после чего пропал навсегда. Многие «бывшие» находили работу в Дмитлаге, кто-то по вольному найму, кого-то пересылали туда из других лагерей. Нужда в специалистах была так велика, что инженеров и других людей с нужными специальностями целенаправленно арестовывали по 58-й статье (контрреволюционная деятельность) и посылали в Дмитлаг.

Владимир Голицын нашел там работу как художник. Он получил заказ на оформление зала местной школы для бала по случаю пятнадцатилетия ОГПУ. После окончания работы аристократ, бывавший на балах царской России, остался посмотреть на бал. Вначале было множество длинных речей, исполненных проникновенными воспоминаниями о первых днях ВЧК. Затем последовала «художественная часть», включавшая выступления хора украинских кулаков, балалаечника и различных солистов; все они были заключенными. Затем взревел духовой оркестр ОГПУ, и один из комендантов лагеря выскочил на середину зала с криком: «Дамский вальс!» Он подхватил под руку блондинку (лагерную машинистку) и принялся кружить ее по залу, страшно гремя шпорами.

Дмитрий и Андрей Гудовичи тоже приехали в Дмитров. Дмитрий провел последние три года в лагерях Карелии на строительстве Беломорско-Балтийского канала; Андрей вернулся из сибирской ссылки. Оба нашли работу в Дмитлаге, Дмитрий – в одном из конструкторских бюро. Они часто виделись с Голицыными, Владимир любил их общество. К большому удивлению Владимира, они знали много блатных и красноармейских песен времен Гражданской войны. Дмитрий пел их лучше всех. «Нужно просидеть в лагере лет восемь, как он, чтобы так петь, – отмечал Владимир. – Конечно, в его исполнении песни облагорожены, но это придает им особую прелесть».