Бывший 2. Роди мне сына (СИ)

— И что? — оскорбляется девушка, округляет глаза. — Стажер — это тоже сотрудник. И человек, между прочим.

— Чем мы вам можем помочь? — отодвигаю Марселя, который тут же идет убирать камеру и принадлежности в багажник своего Рено.

Моя машина осталась возле дома, на стоянке. Глупо было ехать в такую глушь порознь.

Девушка вдруг прикрывает рот ладошкой.

— Ой, а вы же Вера, да?.. Вера Стоянова?..

— Вера, — киваю.

— Как я мечтала с вами познакомиться. Моя сестра, Каролина Никифорова, много про вас рассказывала.

— Каролина… Феминистка, что ли? Директор кризисного центра?..

— Да-да, я ей тоже там помогаю. И также придерживаюсь фем-программы.

Марсель за моей спиной хохочет и громко ударяет дверцей багажника.

— Что смешного? — оскорбляется девушка.

С интересом наблюдаю, как переливаются на солнце её огненно-рыжие, короткие волосы, выглядывающие из-под вязаной шапки.

— Так… чем мы можем вам помочь? — спохватываюсь. — Валерия, кажется?

— Да-да, я — Лера… Здесь, — озирается по сторонам. — На задании была. Вы бы не могли подбросить меня до города? Хотя бы до ближайшей остановки.

— Конечно. Марсель? — прошу своего оператора подтвердить.

— Если только вас не смутит, что за рулем буду я, — он деловито отвечает.

— Не смутит. Я адекватная, — выдержано откликается Валерия.

— Тогда, садись назад, — парирует Марс.

В автомобиле практически так же холодно, как и на улице. Голова гудит то ли от насморка, то ли от усталости. Мысленно проклинаю тот момент, когда согласилась на этот репортаж, и наблюдаю за ровной проселочной дорогой.

Марсель с Валерией молчат, поэтому я тоже помалкиваю, а чуть позже, немного согревшись, блаженно прикрываю глаза.

Кайф.

Всё не так уж и плохо, — рассуждаю про себя. Весь день я провела на свежем воздухе, даже аппетит появился. Об этом напоминает легкое урчание в желудке. Обязательно по приезду отправляюсь в любимое кафе и съем…

— Блядь!

Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, потому что машину как следует трясет вместе с нами, и я с ужасом наблюдаю, что из наезженной глубокой колеи, её выносит прямо в кювет.

Естественно, тоже вместе с нами!..

— Бля-я-ядь… — орёт Марсель, выкручивая руль и, пытаясь что-то сделать, но уже слишком поздно. — Осторожнее.

Валерия взвизгивает:

— Мамочки!..

Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое — живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно — больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.

Боже.

А если бы на месте сугроба оказалось дерево?

Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.

— Вера, ты как? — беспокойно спрашивает Марсель.

— Нормально, — вдруг всхлипываю.

— А ты? — обращается к Валерии.

— Живая.

— Это пиздец, — вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.

— До трассы метров шестьсот не добрались, — произносит Марсель. — Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.

— Давай, — дрожащим голосом выговариваю.

Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..

Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя бы ради него немного успокоить свой карьерный запал?..

— Вера, ты меня слышишь? — дергает за плечо Марсель.

— Да.

— Давай выбираться. Выходите на дорогу, а я дождусь эвакуатор.

— Хорошо.

Путь по сугробам с ушибленной ногой я, пожалуй, запомню надолго. Натянув шапку поглубже на лоб, убираю руки в карманы и со скоростью черепахи передвигаюсь к трассе.

У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.

— …а я ему говорю, я феминистка, — жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.

— А он что?

— А он, как буйвол уперся — «баба должна быть под мужиком».

— Ты имеешь право быть такой, как хочешь, — гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.

— Я ему так же говорю…

— А майор твой?

— Говорит, значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.

— Это незаконно, — замечаю экспертно.

Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..

Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.

— Конечно, незаконно, — продолжает Валерия. — А он вопит: «Я сам — закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.

— Жуть, — закатываю глаза.

Что за самодур?..

Ногу противно тянет.

— Там, кажется, кто-то едет, — киваю в сторону заезда с трассы.

Резво выдыхаю, когда вижу огромный, как танк, зеленый, старый джип.

— Черт, черт, черт, — шепчет Лера. — Это ОН, Вера. Он!..

Перевожу взгляд на девушку, которая всячески пытается спрятаться за меня.

— Он меня убьёт. Я не должна была сюда ехать без разрешения.

Машина останавливается на обочине, из неё практически сразу выскакивает высокий, стройный мужчина лет тридцати. Быстро осматриваю синие джинсы, короткую дубленку и непримечательную черную шапку.