Бывший 2. Роди мне сына (СИ)

— Что за запах? — морщится Адриан, как только мы заходим в кабинет. — Дышать невозможно.

Устало опрокидываю сумочку на стол, потираю живот. Действительно, запах мерзкий.

Пока Адриан открывает окно, снимаю с плеч пиджак и наблюдаю, как соблазнительно волнуются мышцы на мужской спине, упакованной в черный шелк рубашки.

— Торт не выкинула, — киваю в сторону столика для грима.

— Взбитые сливки так не пахнут, — снисходительно произносит Адриан.

Подхватывает тарелку с засохшим бисквитом и отправляет его в урну. Он убирает ладони в карманы брюк, озирается по-хозяйски, сужает глаза, будто ожидает увидеть что-то нехорошее.

— Сейчас возьму ежедневник и сразу поедем, — успокаиваю его, сдвигая подарочную коробку на край стола.

— А это что?

— Подарок, — пожимаю плечами. — Доставили в пятницу. Обычно массовка приносит. Кто разносолы, кто что-то вязанное, сделанное своими руками. В понедельник с утра открою, посмотрю.

— Давай лучше я, — пододвинув к себе презент, Адриан вскрывает блестящую упаковку.

— Да, пожалуйста, — отхожу от стола. — Как хочешь.

Заглядываю в зеркало и поправляю прическу.

Чувствую себя немного волнительно.

Всё-таки мы вдвоем едем к нему. С нами не будет ни Хлои, ни Степана. Никого, кто бы мог хоть как-то сдвинуть фокус нашего внимания с друг друга.

И почему, черт возьми, так тянет внизу?.. Что за злой рок меня преследует?

— Ну что там? — нетерпеливо спрашиваю. — Мы уже можем ехать?..

— Сейчас…

Его голос звучит странно.

— Что там? — подхожу ближе и, затронув плечо Адриана ладонью, в ужасе замираю.

Вскрикиваю от неожиданности. Страх в каждый уголок души проникает. Сначала медленно, а затем стремительно, сшибая всё на своём пути.

— Спокойно. Я… пойду избавлюсь от этого, — выговаривает Адриан, сразу же захлапывая крышку.

— Что за…? — пораженно выдаю.

— Я разберусь, Вера, обещаю. Сейчас вернусь. Надеюсь, ты ничего не видела.

Нет.

Вернее, да! Я успела всё рассмотреть в подробностях. Зачем? Зачем я вообще это увидела?

В коробке, переданной лично мне в руки, белоснежный голубь. Мертвый, черт возьми! С развороченным брюхом, будто его гвоздем изодрали.

От запаха в носу тошнота подступает. Жар адский.

По коже дрожь пробегает. В глазах только этот ужас из коробки и огромная надпись, нанесенная маркером, из неё же — «Сдохни сука».

Падаю на стул. На инстинктах прикрываю живот. Пытаюсь сообразить, чья это может быть глупая шутка.

В голову приходит только Вознесенский.

— Поедем? — обеспокоенно спрашивает Адриан, возвращаясь в кабинет.

Внимательно разглядывает меня сверху. Тоже нервно дышит так, что ноздри раздуваются.

— Ты что-то бледная? — он нахмуривается. — Неужели всё видела?

Озадаченно потирает подбородок.

Еле заметно киваю, а он по-гречески ругается сквозь зубы.

— Вера, это просто чья-то глупая шутка. Не стоит расстраиваться, дорогая, — убаюкивающе проговаривает, мягко поднимая меня за руки. — Сейчас поедем домой.

Сначала слушаю, но понимаю, что его речь удаляется всё дальше. Пытаюсь её поймать, выбраться, но не получается.

Мгновенная слабость поражает колени, картинка перед глазами видится мутной, а между ног мгновенно становится сыро. И это до такой степени меня пугает, что я еле слышно вскрикиваю и проваливаюсь в темноту…

Глава 26

— Знаешь несмотря на моё внутреннее убеждение, что у меня уже никогда не будет детей, я полюбила нашего ребенка в первую же секунду, как узнала, что он там… внутри, — сквозь слезы выговариваю.

Устало веду плечом и рассматриваю люстру под потолком.

Слабо морщусь, кожу на руке покалывает от только что установленного в вену катетера, через который поступает препарат, назначенный Артуром Ашотовичем.

Адриан приподнимается в кресле и задумчиво упирает локти в колени. Смотрит на меня понимающе.

— А как ты узнала? — спрашивает, поглядывая на часы.

Мы приехали в клинику, в которой я наблюдаюсь, не дожидаясь скорой помощи.

Здесь меня сразу переодели в специальную голубую сорочку, завязывающуюся на спине, а затем вызвали с дежурства моего лечащего врача. Он провел наружный осмотр и назначил капельницу, нас отправили в эту уютную палату.

В ближайшее время должен освободиться кабинет УЗИ и будет всё более-менее ясно. А пока я дико переживаю, что с ребенком что-то не так.

Отвожу взгляд в сторону окна, за которым становится всё пасмурнее и вспоминаю:

— Сделала тест, конечно. Была задержка, и я как-то сразу поняла… Обрадовалась.

Свободной рукой вытираю горячие слезы.

Я ведь и правда старалась быть осторожнее. Не нагружала себя, не ходила на каблуках, не поднимала тяжести. Ну почему всё так?..

— Вера, надо как-то взять себя в руки и перестать рыдать, — качает головой Адриан. — Слезами телу не поможешь или как там у вас говорят?

— Делу, — поправляю, даже не рассмеявшись.

— Ты делаешь только хуже вам обоим…

— Кровотечение на таком сроке, Адриан. Куда уж хуже?

Он тяжело вздыхает, поднимается с места. Закинув руки в карманы брюк, спокойным шагом проходит по палате туда-обратно.

— Не мельтеши, пожалуйста, — нервничаю.