Can't Hurt Me: Master Your Mind and Defy the Odds - Clean Edition

Она улыбнулась. Когда она росла, отец учил ее подбирать мелочь, которую она находила на улице. Его воспитала Великая депрессия, и он знал, каково это - быть без средств к существованию. "Никогда не знаешь, когда она может тебе понадобиться", - говорил он. Когда мы жили в аду, каждый вечер унося домой тысячи долларов, мысль о том, что у нас когда-нибудь закончатся деньги, казалась смехотворной, но моя мать сохранила свою детскую привычку. Труннис принижал ее за это, но теперь настало время посмотреть, как далеко могут завести нас найденные деньги.

Мы высыпали мелочь на пол в гостиной и отсчитали достаточно, чтобы оплатить счет за электричество, заправить бензобак и купить продукты. Нам даже хватило, чтобы купить гамбургеры в Hardee's по дороге домой. Это были темные времена, но мы справлялись. С трудом. Мама ужасно скучала по Траннису-младшему, но была рада, что я приспосабливаюсь и завожу друзей. У меня был хороший год в школе, и с нашей первой ночи в Индиане я ни разу не намочил постель. Казалось, что я выздоравливаю, но мои демоны не исчезли. Они были в спящем состоянии. И когда они возвращались, то наносили сильный удар.

***

Третий класс стал для меня шоком. И не только потому, что нам пришлось учить скоропись, когда я еще только начинал читать печатные буквы, но и потому, что наша учительница, мисс Ди, была совсем не похожа на сестру Кэтрин. Наш класс был по-прежнему небольшим, всего около двадцати детей, разделенных между третьим и четвертым классами, но она не справлялась с этим так же хорошо и не была заинтересована в том, чтобы уделять мне дополнительное время.

Мои проблемы начались со стандартизированного теста, который мы сдавали в первые пару недель занятий. Мой результат был просто ужасен. Я все еще сильно отставал от других детей, и мне было трудно закрепить знания, полученные за предыдущие дни, не говоря уже о предыдущем учебном годе. Сестра Кэтрин рассматривала подобные признаки как сигнал к тому, чтобы уделять больше времени самому слабому ученику, и ежедневно бросала мне вызов. Мисс Ди искала выход. В течение первого месяца занятий она сказала моей маме, что мне место в другой школе. В школу для "особых учеников".

Каждый ребенок знает, что значит "особенный". Это значит, что тебя собираются заклеймить позором на всю оставшуюся жизнь. Это значит, что ты ненормальный. Одна только угроза стала спусковым крючком, и у меня почти за ночь развилось заикание. Мой поток мыслей и речи был забит стрессом и тревогой, и хуже всего это проявлялось в школе.

Представьте себе, что вы единственный чернокожий ребенок в классе, во всей школе, и ежедневно терпите унижение от того, что вы еще и самый тупой. Мне казалось, что все, что я пытаюсь сделать или сказать, неправильно, и это доходило до того, что вместо того, чтобы откликаться и скакать, как поцарапанный винил, когда учитель называл мое имя, я часто предпочитал молчать. Все дело было в том, чтобы ограничить воздействие, чтобы сохранить лицо.

Мисс Ди даже не пыталась сопереживать. Она сразу перешла к разочарованию и выплеснула его, накричав на меня, иногда наклонившись, положив руку на спинку моего стула, ее лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Она и не подозревала, какой ящик Пандоры она открыла. Когда-то школа была тихой гаванью, единственным местом, где я знала, что меня не обидят, но в Индиане она превратилась в мою камеру пыток.

Мисс Ди хотела забрать меня из своего класса, и администрация поддерживала ее, пока моя мама не стала бороться за меня. Директор согласилась оставить меня в школе, если моя мама будет вовремя записываться к логопеду и ходить на групповую терапию к местному психиатру, которого они рекомендовали.

Кабинет психолога примыкал к больнице, то есть именно к тому месту, где вы хотели бы его разместить, если бы пытались заставить маленького ребенка сомневаться в себе. Это было похоже на плохой фильм. Психолог расставил семь стульев полукругом вокруг себя, но некоторые дети не хотели или не могли сидеть спокойно. Один ребенок надел шлем и несколько раз ударился головой о стену. Другой ребенок встал, пока доктор произносил речь, прошел в дальний угол комнаты и помочился в мусорное ведро. Парень, сидевший рядом со мной, был самым нормальным человеком в группе, и он поджег свой собственный дом! Помню, как в первый день я смотрел на психиатра и думал: "Мне здесь не место".

Этот опыт поднял мою социальную тревогу на несколько ступеней. Мое заикание вышло из-под контроля. У меня начали выпадать волосы, а на смуглой коже появились белые пятна. Врач поставил мне диагноз СДВГ и прописал Риталин, но мои проблемы были сложнее.

Я страдала от токсичного стресса.