Ceramics. Выгодное дельце (СИ)

- Мало ли, - повел плечом Длинный и уставился во все глаза на своего беленького, сопевшего на коленях у седого мужчины.

Гарри застонал, потягиваясь, и потер шишку на затылке. Клер подкатился к нему под бок, осматриваясь и изумленно моргая.

- Вы нас спасли, - произнес наконец Алекс, отойдя от шока.

Все они сидели на широкой дороге в Броуденвилль, прямо посередине. Неподалеку бродили лошади, сумки, привязанные к седлам, были в целости и сохранности. Занимался рассвет.

- Это еще что? - Гарольд уставился на широкую тарелку гонга в песке.

- Не уходить же с пустыми руками, - развел пухлыми конечностями Толстый и улыбнулся, демонстрируя зубы, испачканные травой.

Гарри моргнул и кивнул машинально.

Пруденс поднял голову и очаровательно зевнул, заставив Длинного умилиться.

- Они нас вытащили, - кивнул в сторону неразлучной троицы Севиль и поправил звезду.

- Она разве не падала? - тупо спросил Прю, посмотрел на воров и поднялся, держась за услужливо протянутую ему Длинным ладонь.

Синеволосый индеец зашевелился, встал, обвел всех мутным взглядом и, подойдя к Винсенту, схватил его, поднял на свое плечо и понес в направлении исчезнувшего города.

- Пусти! - Тернер забарахтался, заизвивался и упал в песок. Подскочил тут же, тараща глаза.

Индеец вновь подошел к нему, недобро улыбаясь.

Алекс зашел ему за спину.

Севиль напрягся тоже, а Винс, когда индеец направил в его сторону неизвестно как появившийся нож, наставил не него дуло пистолета.

Рука тряслась.

Каштановый не выдержал, поднял гонг и ребром его шлепнул индейца по темечку. Тот закатил глаза и сполз на колени.

- Здесь оставим, - произнес Каштановый и опустил “орудие”.

Тернер отступил на шаг, перед ним встал Клер, дуло ткнулось в ямочку между ключицами, Гарри потянул Клера на себя, стремясь занять его место.

Ал вытащил револьвер из руки Винсента и развернул его к Севилю, обнявшему сына.

- Спасибо еще раз, - Пруденс улыбнулся всем троим и поднял свою сумку, упавшую с лошади.

- Всего один поцелуй, - Длинный заморгал кокетливо и наклонился, вытянув губы трубочкой.

Толстый и Каштановый едва удерживались от того, чтобы не заржать по-лошадиному, и толкали друг друга локтями.

Маленький МакКлайм поднялся на цыпочки и звонко чмокнул Длинного в губы.

Винсент побагровел, тут же отойдя от шока, Длинный, наоборот, замер, трогая губы и глупо улыбаясь.

Каштановый покатил впереди себя гонг и свистнул Толстому. Троица удалилась, чуть ли не волоком волоча за собой Длинного. Пруденс, как ни в чем не бывало, развернулся к остальным.

Винс сощурился и отвернулся.

- А теперь это ты зря, - бросил ему Севиль и залез в седло.

Сын ему ничего не ответил.

Гарольд посадил Клера и Прю на лошадь, Ала в седло позади своего места и залез сам.

Солнце переливалось всеми цветами, дорога растекалась в обоих абсолютно противоположных направлениях. Нужное было неизвестно, а Гарри не рискнул спросить и понесся наугад, оглянувшись для того, чтобы увидеть скачущего за ним разозлившегося Прю, взволнованного Клера, дымящегося Винса и спокойного как слон Севиля.

***

Энди потрепал Карлу Мо по ушам, забрался в седло, неторопливым шагом добрался до ворот и долго топтался перед указателем, трясшимся на ветру. Где-то невдалеке была речка, далее лес и цветная деревня.

Дженкинс подумал еще немного и свернул в ту сторону, откуда пришел в город. Какой смысл в том, чтобы ехать за братом, если можно направиться навстречу, заехав по пути в деревню, и не проезжать мимо странных пещер.

Понадеявшись на то, что брат не потащится по незнакомой ему дороге к повороту на гору и круглой чаше, Энди пришпорил Карлу Мо и медленно, высматривая в тумане дорогу, тронулся в путь.

День медленно тек мимо расплавленным солнечным шаром, впереди блестела полоска чистого неба, лес давал неплохую тень. Главным теперь было не запутаться и не пропустить важный поворот.

Протащившись всего-навсего четверть пути, сонная муха, именовавшая себя Энди Элиот Дженкинс, остановилась на привал, заведя Карлу Мо в лесную глушь и привязав к дереву, под которым зеленела сочная трава.

Наскоро умывшись и ополоснувшись, Энди развел костер, сел у него, сжимая фотографию, и не догадывался даже, что точно с таким же вот трепетом и с такой же нежностью на лице изучал и Ал его лицо на пожелтевшей и смятой листовке.

Энди погладил пальцем родинку на пухлой губе, коснулся такой же у сфотографированного с котом Ала, и вдруг, неожиданно даже для себя, коснулся губ брата своими губами, не прижимая их сильно к карточке.

Затем покраснел, спрятал картонку в сумку, разделся и, разбежавшись, влетел в воду, обрызгав недовольно зафырчавшую лошадь и залив костер.

Всю ночь Энди лежал, улыбаясь в звездное небо, и даже не думал засыпать, думая о себе и брате.

========== Часть 12 ==========

***

- Мы точно идем к Броуденвиллю? - Винсент, перестав дуться на Пруденса, смотрел теперь на него виновато. Тернеру тоже не мешало бы извиниться, хотя он и не считал себя виноватым в жарких взглядах индейца, бросаемых на Винса тогда. МакКлайм тоже виноват не был, да и не было ничего, в общем-то, такого, чтобы… не было.