Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага

Главным хитом «Оранжевого настроения-II» стал «Рок-н-ролл этой ночи». Стал, можно сказать, случайно. Гройсман выбрал для съёмок клипа песню «Шаляй-Валяй» и даже отдал кассету с фонограммой режиссёру Игорю «Терри» Перину. А на кассете почему-то оказались записаны не одна песня, а две. И у Терри, старого «чайфовского» приятеля ещё со свердловско-рок-клубовских времён, зашевелились в душе воспоминания о фееричном исполнении «Рок-н-ролла этой ночи» на первом фестивале в 1986-м. Он предложил сценарий довольно простого, но остроумного клипа, где музыканты должны появляться в виде разных западных рок-звёзд. «Терри начал рассказывать про все эти штучки: „АС/DС“, „ZZ Тор“. И я понял, что, да, клёво может получиться, — вспоминает Гройсман. — И когда я позвонил ребятам и сообщил, что есть идея, пересказал её, то минут через пятнадцать мне звонит Шахрин и говорит: „Там ещё здорово из „Genesis“ сделать, как они ходят“. Мы заказали декорации под „Оранжевое настроение“ и все шутки, что вспомнили, в клип и поместили. Хотя многое осталось неохваченным: и „Кiss“, и Хендрикс, но это тема необъятная».

Песне просто повезло. В своё время «Чайф» её немного поиграл и задвинул. А после клипа она опять стала популярной, и теперь группа играет её на всех концертах в обязательном порядке. Кстати, успех «Рок-н-ролла этой ночи» подтверждает постулат Шахрина: «В песне главное не слова и не музыка, а — настроение и эмоции».

В развесёлом клипе участвуют только три музыканта. В конце 1995 года произошёл окончательный развод с Нифантьевым. У Антоновского проекта «Инсаров» наметились перспективы, дело шло к выпуску на СD первого альбома и записи второго. В «Чайфе» Антону стало тесно и неуютно. Больше всех уговаривал его остаться Гройсман, опасавшийся, что группа вдруг окажется неработоспособной: «Нифантьев считал, что „Чайф“ — это уже устаревшая музыка, а он модный и всё понимающий, хотел типа играть другое. Я ему говорил, что он может делать всё что угодно в свободное время. А время у нас было. Мы никогда не „чесали“, играли четыре-пять концертов в месяц. Уехал — приехал, пожалуйста, репетируй, занимайся, пиши другую музыку. Но в „Чайфе“ всё-таки ещё и заработок был неплохой». Уговоры не помогли, и Антон ушёл.

«Чайф» действительно остановился, но ненадолго, всего лишь на новогодние праздники. Зима 1996-го оказалась не очень радостной. И дело не только в уходе басиста. В феврале Шахрин и Бегунов съездили в охваченную войной Чечню. Поездку организовала программа «Взгляд», готовившая выпуск к 23 февраля. Шахрину позвонили и сказали, что солдаты просили привезти «Машину времени» и «Чайф»: «Поехали Андрюха Макаревич и мы. Летели туда на транспортном военном самолёте. Это первая чеченская война, когда там ещё срочники были, мальчишки, большие потери. В общем, совсем всё мрачно. Жили в казармах, сыграли с Вовкой раз восемь — в землянках, в столовых, в госпитале. Ну и одно выступление было постановочное — для „Взгляда“. Потом подошёл к нам кто-то: „Ребята! Вот, только что дивизия из боя вышла, — у них потери. Может, пообщаетесь с ними?“ И их завели — чумазых, грязных, в рваных телогрейках… А дети совсем ещё. Об этом вообще невозможно рассказывать. Ну, поговорили…»

23 февраля 1996 года, в день, когда снятая в Чечне программа вышла в эфир, «Чайф» был на гастролях в Улан-Удэ. На сцене стоял новый басист — Вячеслав Двинин.

Несмотря на то, что Слава — младший из «Чайфов», его музыкальная биография самая извилистая. Родился и вырос он в городе Первоуральске, в сорока километрах от Свердловска. В старших классах Слава пришёл в вокально-инструментальный ансамбль при ДК Новотрубного завода. Руководитель посмотрел на новичка, и попросил его взять аккорд «ля мажор 7+4». Увидев в двининских глазах непонимание, педагог с ним не стал даже разговаривать. «Так чуть не кончилась моя музыкальная карьера. Особенно мне стало обидно, когда через несколько дней мне этот аккорд показали, — вспоминает Слава. — Я ведь его знал, просто не подозревал, что он именно так называется».

Целеустремленный юноша не отчаялся, он отправился в ДК Старотрубного завода — к счастью для местных музыкантов, трубных производств в Первоуральске имелось несколько. Руководитель ансамбля оказался внимательнее. Вакансий гитаристов у него не было, и он предложил Двинину поиграть на басу. Увидев, что кое-что у новичка получается, он настоятельно порекомендовал ему ехать в Свердловск и поступать в музыкальное училище. Причём не на эстрадное отделение, где большой конкурс, а на оркестровое, на контрабас. Через год Двинин так и сделал. И, к собственному удивлению, сдал вступительные экзамены, абсолютно не зная сольфеджио. Через несколько лет, знакомясь с собственным личным делом, он обнаружил запись: «Принят за большое желание учиться».