Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага

Перед саундчеком Елизаров по-хозяйски отодвинул от пульта местного звуковика. Тот поначалу ехидно ухмылялся, глядя на наглого русского медведя, но по мере настройки физиономия англичанина заметно вытягивалась. Стены «Астории» видали разное, но звука, качественней того, что гремел в этом зале 28 июля 1997 года, они вряд ли слыхали. Точно такой же — возможно, а вот лучше — вряд ли. Концерт удался на славу. Перед сценой после третьей песни вперемешку отплясывали русские и англичане, студенты и солидные руководители крупных кампаний. Всё чуть не закончилось скандалом. Шахрин объявил последнюю песню, группа отыграла её и удалилась за кулисы под овации, готовясь выйти на бис. Но в ту же секунду появился техник, начавший отключать аппарат и сматывать провода. На сцену вылетели Дима с Ильёй, шлёпая техника по рукам и крича «Ноу, ноу!». Их выход чуть не пресекли секьюрити — в их расписании концерта такое шоу не значилось. Неразбериха на сцене продолжалась секунд десять и вдруг рассосалась. «Чайф» вышел, спел ещё две песни, и концерт благополучно завершился. Администрация «Астории» извинилась перед русскими и предложила тут же уволить техника-торопыгу, но бывшие советские граждане вспомнили политинформации об ужасах безработицы в странах капитала и попросили помиловать бедолагу. Спасённый долго ходил за благодетелями и заверял, что в следующий приезд в «Асторию» уральцы смогут играть столько, сколько им заблагорассудится.

Это выступление имело несколько неприятное послесловие. Перед отъездом в Англию «Чайф» пообещал, что сбор от лондонского концерта будет перечислен на счёт детского дома при Свердловской областной психиатрической больнице для покупки парт и канцтоваров. Спустя месяц, к началу учебного года, деньги от английских организаторов концерта так и не поступили. «Чайф» был вынужден покупать обещанные подарки самостоятельно.

Но из поездки в Лондон запомнилось не это, а посещение знаменитой студии «Abbey Road». Пофотографировавшись на родном сердцу каждого битломана переходе, уральцы ввалились в здание студии, эксклюзивную экскурсию по которой проводил для них пожилой звукоинженер, похожий на благородного лорда. Пульты, магнитофоны, мониторы, микрофоны и прочие технические прибамбасы «чайфов» интересовали, но не очень. К этому времени российские студии, в которых им приходилось работать, были упакованы почти ничем не хуже. Они долго допытывались у фирменного специалиста: «Как правильно нужно записывать рок-н-ролл?» Сэр звукоинженер, сотрудничавший ещё с «битлами» и «роллингами», гостей искренне не понимал: «Да нет никаких правил. Студия предназначена только для того, чтобы воплотить любые идеи музыканта. Как артист считает нужным — так и должно быть. Если он хочет записываться в туалете — то вот, поглядите, у нас и рядом с унитазом на стене разъёмы для подключения любой аппаратуры. Вот если для песни нужен звук авиамотора, причём такой, какого нет в нашей богатейшей аудиотеке, то придётся подождать пару дней, мы арендуем нужный двигатель и привезём его сюда, чтобы воплотить вашу идею. Главное, чтобы в студии происходило шоу. Не в смысле костюмов и декораций, а по духу и настроению. Вот тогда и получится настоящий рок-н-ролл!»

Этот совет здорово раскрепостил «чайфов». Они ещё раз поняли, что в прежних конфликтах между ними и мастерами звука правы были они, а не те, кто объяснял им, как надо, как не надо и перелицовывал их песни на свой вкус. В последующих альбомах это понимание проявлялось всё ярче.

Ещё одно знаковое выступление случилось 7 сентября в рамках празднования 850-летия Москвы. «Чайф» сыграл на Красной площади. Стас Намин проводил там всемирный фестиваль этнической музыки. Время было строго ограничено — в 22:00 стартовал салют. Чукчи, греки, мексиканцы и деятели прочих культур до предела затягивали свои выступления. В 21:45 Намин подошёл к Шахрину: «Осталось 15 минут, а ещё не выходили вы, ансамбль сенегальских танцоров и моя группа „Цветы“. Давайте скомпонуем всё это вместе…» Это было самое экзотическое выступление «Чайфа». Под «Не спеши» на сцену выскочили мускулистые негры в набедренных повязках, с бамбуковыми щитами и копьями, завертевшиеся в боевом танце. Кода песни перешла во вступление «цветочной» «Мы желаем счастья вам». Счастья хором желали и «цветы», и «чайфы», и сенегальцы, а над ними уже вспыхивали первые залпы салюта… В принципе, спели всего две песни — ничего особенного, но место действительно знаковое. Вот кремлёвская стена, за которой, по идее, должен руководить страной больной президент Ельцин, вот — Мавзолей, в котором лежит мёртвый Ленин, а совсем рядом — сцена, на которой играет «Чайф», который живее всех живых! Согласитесь, круто!