Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага

«Своих жену, детей, внуков и свою группу я называю „малая семья“ и „большая семья“. Для меня это примерно одно и то же. Мы все в „Чайфе“ родственники, ведь совместная творческая работа — это когда вскрываются вены и в одном тазике перемешивается кровь. За годы, прожитые вместе, мы мало изменились, остались теми же провинциальными пацанами. Нам кодекс пацанской чести важнее всего. У нас в группе никогда не было никаких договоров, контрактов. У нас нет текучки, никто не уходит. Все успешные группы распадались или из-за женщин, или из-за денег. А нам хватило ума держать наших женщин в стороне от гастролей, от принятия решений. И на финансовом уровне у нас в группе всё ровно. А самое главное — мы до сих пор интересны друг другу».

Владимир Бегунов, гитарист «Чайфа» с 29 сентября 1985 года:

«„Чайф“ для меня — это и семья, и работа, и творчество. Странно, но чем больше лет проходит, тем реже задумываешься, что всё это для тебя значит. Просто привычка выработалась: стоишь на сцене, играешь неплохую музыку на гитаре, людям нравится… Как-то раз мне в голову пришло, что мы ведь не просто песни поём, мы дарим эмоции, причём положительные. „Чайф“ — это весело. Мы не клоуны, не шутим на заказ, а раздаём хорошее настроение. И не только со сцены. Мне как-то сказали: „А ты замечаешь, с какой улыбкой на тебя смотрят люди, когда узнают?“ Приятно было узнать, что встреча с Бегуновым вызывает улыбку, — это так кайфово!»

Валерий Северин, барабанщик «Чайфа» с 22 июня 1989 года:

«„Чайф“ — уже довольно значительная часть жизни для меня. Самое сложное в бытии группы — это дорога и гостиницы. А всё, что касается сцены, проходит легко. Хотя иногда перед концертами чувствую себя не в своей тарелке, теряется привычное спокойствие. Волнуюсь не за себя, за непредсказуемого Бегунова, за чувствительного Шахрина. За нас со Славкой переживаю в меньшей степени — мы с ним самая крутая ритм-секция».

Вячеслав Двинин, бас-гитарист «Чайфа» с 23 февраля 1996 года:

«Я даже не знаю, как точно описать мои родственные отношения с „Чайфом“: то ли он меня усыновил, то ли родил. Я считаю „Чайф“ семьёй: февраль 1996 года — фактически мой второй день рождения. И за эти годы я ни разу не пожалел об этом факте своей биографии. Мне очень нравится всё то, что мы делаем: и записи, и гастроли, и концерты. Появляется чувство, что ты не просто так в этом поезде едешь, а делаешь в этой жизни что-то важное».

Дмитрий Гройсман, арт-продюсер «Чайфа» с 5 июня 1992 года:

«„Чайф“ — это и жизнь, и друзья, и семья, и просто душа моя. Для меня очень важно, что за 25 лет совместной работы между нами не подписан ни один контракт, все наши отношения основаны на устной договорённости и мужском рукопожатии. „Чайф“ предоставил мне такой карт-бланш для реализации любых идей по его продвижению, что первые 10 лет работы я считал себя если и не сердцем „Чайфа“, то уж точно его кровеносной системой. Я рекламировал их, организовывал движуху, вкладывал все силы в каждую афишу, в каждый клип, каждый концерт. С начала 2000-х жизнь стала поразмеренней, но, достигнув вершины холма, тоже приходится много работать, чтобы удержаться наверху. Главная сила „Чайфа“ в том, что мы все совершенно разные, и в то же время мы — одна семья».

Илья Спирин, директор «Чайфа» с 15 октября 1992 года:

«„Чайф“ для меня — это сбывшаяся мечта. После распределения из института я мечтал оказаться рядом со свердловской рок-музыкой, и 25 лет назад волею судьбы я прямо в ней и оказался. Моя работа связана прежде всего с гастролями, а там многое зависит не столько от того, какой музыкант виртуоз, а от того, насколько он коммуникабельный, ответственный, пунктуальный, как он может работать на общую задачу. Мы притёрлись друг к другу, как экипаж в кругосветке. „Чайф“ — это как сибирский род из разных семей со своими характерами, привычками и укладами, живущих одним большим делом. И традиции этого рода во многом сложились под влиянием традиции большого гостеприимного дома Шахриных».

Марина Залогина, пресс-атташе «Чайфа» с 20 августа 1999 года:

«В моей жизни многое случилось впервые благодаря именно „Чайфу“. Меня до сих пор завораживает это ежедневное превращение людей, находящихся рядом, в создателей мощного потока энергии на любой сцене, в любом зале. Время от времени на концертах я замираю в восхищении или скачу в восторге вместе с публикой, и в такие моменты мысль о том, что я работаю в „Чайфе“, ошеломляет меня и наполняет гордостью».