Чайка − принцесса с гробом. Книга 2 (ЛП)

Наездник и драгун менялись частями своих тел, и в ходе этого обмена рыцарь и сам становился «отчасти драконом».

Этот же обмен заставлял фейлу-драгуна расценивать рыцаря как «часть своего тела», и эффект для него был полностью аналогичен эффекту для рыцаря.

— Драгун...

На Фербисте существовали существа, которых относили к драконам, но это были не фейлы. Всевозможные виверны и вирмы не умели использовать магию и не отличались особым интеллектом. Некоторые люди считали их «просто огромными ящерицами». Стая вирмов жила недалеко от Акюры, и Тору знал их не понаслышке.

Но драгуны... драгуны были фейлами.

Они знали магию, обладали высоким интеллектом... и именно благодаря этому покрывали себя броней.

Если говорить более точно, они обладали способностью укреплять свою шкуру, усиливая защиту на порядок. Другими словами, им была подвластна магия превращения.

Их не просто невозможно было ранить.

Даже если бы они получили очень глубокую рану, они могли немедленно излечить ее.

И... точно такими же навыками обладал и наездник.

По условиям «контракта» эта магия могла действовать и на наездника, даже если он находился на значительном удалении от дракона.

Другими словами, наездника невозможно ни обезоружить, ни серьезно ранить. Он мог в мгновение ока полностью восстановить свою броню и даже сделать из нее новый меч или копье. Кроме того, они могли излечить любые свои ранения, за исключением самых смертельных — в голову или в сердце.

Именно поэтому наездники так устрашали даже сами по себе.

Но на практике ко всему вышесказанному нужно было прибавить и мощь самого дракона.

Крупные тела этих созданий, способные с легкостью поднять в воздух корову или коня, куда сильнее по сравнению с человеческими. Любой их удар — лапой, хвостом, крылом, чем угодно — мог с легкостью разрушить дом или пробить брешь в крепостной стене.

Не стоило думать, что если драгуны не обладали боевой магией, то это делало их слабыми.

— Вот бы у них было какое-нибудь слабое место...

На самом деле Тору почти ничего не знал о жизни драгунов.

Мало того, что их не так много, каждая страна считала своих наездников на драгунах секретным орудием и строго следила за тем, чтобы никакая информация о них никуда не просачивалась. Сам Тору слышал о них только из рассказов вернувшихся с заданий диверсантов, сам он еще ни разу драгунов не видел.

Более того, сами эти драконы были поистине неуловимы... нередко бывало и так, что они располагались в том же лагере, что и наездник, но даже товарищи наездника не замечали дракона до начала битвы... Несмотря на свои размеры, они пугали еще и умением действовать незаметно.

— Если драгун большой, то можно попробовать вынудить его сражаться внутри особняка... правда, если он сравняет это здание с землей, нас погребет под обломками заживо.

«Если дело дойдет до битвы, Доминику Скоду нужно заманить вглубь особняка — так мы сможем обезопасить себя хотя бы от дракона», — подумал Тору, открывая дверь, ведущую во внутренний двор...

— ...?!

И вдруг увидел, что в нем стояла молодая девушка.

Найти в этом поместье девушку было все равно, что отыскать посреди пустыни цветочную поляну.

Во дворе сиротливо стояли редкие клумбы, цветы на которых давно уступили место сорнякам. Прелестная, опрятно выглядящая девушка молча стояла рядом с ними, словно пытаясь исправить своим видом пейзаж заброшенного двора.

— Кто это?.. — прошептал Тору встревоженным голосом.

Все это время он совершенно не ощущал ее присутствия.

«Может, это подруга Ги?»

Даже когда он глядел прямо на нее, он почти ничего не ощущал.

На вид ей было около 15, примерно как Чайке. Возможно, младше нее на год или два.

Она была одета в розовое платье, а ее длинные волосы были собраны с помощью красного украшения. Девушка была очень миловидной, но при этом совершенно не казалась отталкивающе яркой. Она производила впечатление хрупкой, невинной юной леди.

— ...Извините? — попытался обратиться к ней Тору.

Но девушка не ответила.

«Кто... это такая?». Тору не ощущал в особняке никого, кроме Доминики, ни до этого, ни сейчас. Конечно, существовали приемы, позволявшие полностью укрыться от чувств противника... но вряд ли они могли заставить Тору усомниться в существовании девушки, когда она стояла точно перед ним.

— Это что...

Тору начал приближаться к девушке, внимательно разглядывая ее.

Она все еще не обращала на него никакого внимания.

Она продолжала просто смотреть в пустоту.

Словно...

— Хм...

Тору нагнулся и подобрал лежавший на земле камушек. Щелкнув пальцами, он запустил его в девушку. Камень полетел точно к ней и...

— Так я и думал.

...пролетел сквозь нее.

Девушка была видением, миражом... точнее, проекцией.

Тору слышал о приборах, позволявших спроецировать бестелесный образ, напоминавший настоящего человека. Это могло показаться волшебством, но насколько Тору знал, за это от начала и до конца отвечали машины. Впрочем, иллюзия лишь иллюзия. Изменения температуры, влажности или освещения заставляли изображение размываться и выдавали его природу.

— Это такая замена портрету? — пробормотал Тору, нахмурившись.