Чан Кайши

Все эти реформы проходили на фоне усиления авторитарного правления Гоминьдана и при колоссальных расходах на оборону — до 70 процентов годового бюджета. Чан и его единомышленники отказывались признать, что гражданская война закончилась. Для них она продолжалась и после того, как американцы взяли на себя обеспечение их безопасности, а потому обещание Чана соблюдать основные права человека не выполнялось. Помимо введения военного положения, на Тайване был установлен жесточайший белый террор, направленный против «красной опасности». Руководимые Цзинго секретные службы Гоминьдана повсеместно разоблачали «коммунистов», «шпионов» и «вредителей», среди которых оказались даже несколько генералов армии и их жены. За первые десять лет террора арестованы были тысячи людей. Из них не менее двух тысяч — расстреляны, а восемь тысяч получили суровые тюремные сроки; многие были брошены в концентрационный лагерь, созданный по приказу Цзинго на острове Люйдао (Зеленый остров), расположенном к юго-востоку от Тайваня. Лагерь носил издевательское название — Институт новой жизни.

Одной из жертв террора стал и генерал Сунь Лижэнь, заговорщические планы которого стали, по-видимому, известны Чану. В июне 1954 года генерал был смещен с поста главкома вооруженных сил и назначен на второстепенную должность начальника личного штаба Чан Кайши. А в августе следующего года — отправлен под домашний арест. (Он выйдет на свободу только через 13 лет после смерти Чана, в марте 1988 года, и будет реабилитирован.)

В апреле 1953 года либеральный губернатор Тайваня К. С. У после попытки покушения на его жизнь ушел в отставку. Вместе с женой он бежал в США, откуда 27 февраля 1954 года послал депутатам тайваньского Национального собрания открытое письмо, в котором осудил однопартийный режим, превращение национальной армии в партийную, введение института политкомиссаров, разгул белого террора спецслужб Цзян Цзинго, нарушение прав человека и свободы слова. В ответ в официальной тайваньской прессе поднялась волна обвинений в адрес К. С. У в «предательстве» и «коррупции». Но бывший губернатор не только не замолчал, но и усилил атаку на террористический режим Чан Кайши. Он начал писать письма Чану и давать интервью американским журналистам. (В результате Чан исключил его из партии, но чтобы как-то сбить волну критики в свой адрес, летом 1954 года позволил его сыну, который оставался в заложниках на Тайване, воссоединиться с родителями.)

И генерал Сунь Лижэнь, и К. С. У были членами высшего органа партии — Центрального комитета, избранного в октябре 1952 года на VII съезде Гоминьдана. Но и высокий партийный статус не смог их защитить.

Реорганизовав партию и укрепив свою власть, Чан Кайши в конце 1952 года вновь предложил американцам послать тайваньские войска в Корею — на этот раз для того, чтобы сражаться с войсками Мао Цзэдуна, — и заявил, что в 1953 году завершит подготовку своих вооруженных сил к вторжению в материковый Китай.

Но ни в Корею, ни в КНР он по разным причинам войска так и не послал и в 1954 году уже заявил о том, что вторжение на континент можно отложить «на год или два», увязав это с третьей мировой войной, в «неизбежность» которой верил.

В феврале того же 1954 года Чан в интервью агентству Рейтер заявил, что не хочет переизбираться президентом на второй срок (выборы должны были состояться в следующем месяце). Он изъявил желание стать премьером или главнокомандующим вооруженными силами, а на пост президента, как и в 1948 году, рекомендовал беспартийного Ху Ши. Но это была обычная игра. В марте Чан во второй раз баллотировался в президенты страны. Из 1575 депутатов Национального собрания за него проголосовали 1507, то есть 95,7 процента. За выдвинутого же Чаном на пост вице-президента Чэнь Чэна из 1569 депутатов, принявших участие в голосовании, проголосовало 1417, то есть 90,3 процента.

Таким результатам мог позавидовать любой кандидат в подлинно демократической стране, но Тайвань, как и Китай 1948 года, когда Чана избрали с результатом в 90 процентов, конечно, не был демократическим.

А вот что касается китайских коммунистов, то они сами через год после завершения войны в Корее, 3 сентября 1954 года, начали интенсивный обстрел находившихся в руках гоминьдановцев островов Цзиньмэй (там было 50 тысяч чанкайшистских солдат), а затем и островов Дачэнь (15 тысяч солдат), расположенных рядом с побережьем КНР, хотя захватывать их совсем не собирались. Военное присутствие Чана у берегов КНР коммунистам было выгодно: это сплачивало китайский народ на борьбу за выполнение планов партии! Кроме того, надо было показать всему миру боевой дух и возросшую мощь китайской армии.