Чан Кайши

А Чан, как известно, умел играть на настроениях населения. Он постоянно внушал тайваньцам мысль, что на материке вскоре произойдет антимаоистская революция и порабощенный коммунистами китайский народ вернется под крыло Гоминьдана. При этом изыскивал любую возможность, чтобы подорвать режим Мао. 7 октября 1966 года Чан Кайши призвал всех христиан мира «объединиться против пекинского правительства, которое использует своих красных охранников <хунвейбинов>, чтобы уничтожить свободу религии в континентальном Китае». Он требовал «нанести жестокий удар <по> китайским коммунистам». Что он имел в виду под «жестоким ударом», непонятно, но в любом случае его призывы звучали не очень-то по-христиански. Правда, как мы помним, Чан был «ветхозаветным христианином», и, несмотря на то что каждый день читал Евангелие и «Потоки в степи» Летти Берд Коуман, заповеди Христовы не так уж глубоко проникали в его душу.

Через три дня Чан Кайши обратился по радио с воззванием к солдатам и офицерам армии КНР, призвав их восстать против пекинских властей. Он заявил, что в случае восстания сможет перебросить свои войска на материк «в течение восьми часов», и обещал всем восставшим «такое же вознаграждение и обращение, как и его собственным солдатам».

К сожалению для Чан Кайши, американские покровители по-прежнему отказывались поддерживать его воинственные планы. Более того, 12 июля 1966 года Джонсон открыто выступил за мирные отношения с КНР, заявив, что «в Азии никогда не наступит длительный мир, если 700 миллионов населения континентального Китая останутся изолированными… от остального человечества». В то же время американцы продолжали вести переговоры с китайскими коммунистами на уровне послов обеих стран в Варшаве (с 1955 по 1968 год было проведено 134 встречи).

Не вселял в Чана надежду на изменение курса США и Никсон, начавший свою новую избирательную кампанию на пост президента США весной 1967 года. В октябре 1967 года в статье, опубликованной в журнале «Форин афферс» («Иностранные проблемы»), он, к удивлению Чан Кайши, всегда считавшего этого видного республиканца своим другом, выразил желание улучшить отношения с Мао Цзэдуном.

На престарелого Чана это подействовало ужасно. Он очень разволновался. Правда, продолжал надеяться, что Никсон, с 1953 года неоднократно бывавший на Тайване в качестве личного гостя его и Мэйлин и поддерживавший с ними дружеские отношения, не сможет предать его и, придя в Белый дом, продолжит курс Эйзенхауэра, отстаивавшего интересы Тайваня. По некоторым данным, Чан всеми силами поддерживал никсоновскую кампанию и даже передал в фонд Республиканской партии США изрядную сумму денег. Но через год, летом 1968-го, вождь Гоминьдана на всякий случай решил возобновить попытки достичь взаимопонимания с СССР. К тому времени Хрущев уже лишился власти (в октябре 1964-го), и Чан возложил надежды на нового советского вождя — Леонида Ильича Брежнева, тем более что один из советских дипломатов, работавший в ООН, еще в феврале 1965-го пытался наладить диалог с тайваньским представителем в этой организации. Тогда Чан Кайши проявил осторожность, и дело ничем не кончилось, но в июле 1968-го он отдал тайный приказ одному из секретарей тайваньского посольства в Мексике установить соответствующий контакт с советскими дипломатами. И тот начал переговоры с первым секретарем посольства СССР, который в одной из бесед явно по приказу свыше заявил ему, что китайская проблема — «основная головная боль» советского правительства. Более того, сказал, что «мы признаем ошибки, допущенные нами в прошлом в <нашей> политике по отношению к Китаю».

Переговоры развивались на фоне все усиливавшегося разочарования Чана в США. В августе 1968 года, сразу после своей номинации, его друг Никсон заявил: «Мы не должны забывать Китай. Мы должны все время искать возможности вести с ним переговоры… Мы должны не только наблюдать за изменениями. Мы должны стремиться осуществлять изменения». В ноябре на президентских выборах Никсон победил, и Чан стал ждать, что он пересмотрит свои заявления, сделанные в ходе предвыборной кампании. Но этого не произошло.

Никсон на самом деле был очень заинтересован в нормализации отношений с Пекином. Дело в том, что к началу 1970-х американская война во Вьетнаме зашла в полный тупик, и ему была чрезвычайно нужна помощь Пекина. Никсон понимал, что рано или поздно надо будет выводить американские войска из Индокитая, но хотел, чтобы это не выглядело поражением. Ему было очень важно, чтобы Вьетконг (южновьетнамские партизаны) и Северный Вьетнам дали проамериканскому сайгонскому режиму хоть какие-то гарантии. Только тогда он мог бы «с чистой совестью» отдать приказ об эвакуации. Вот зачем ему нужен был Мао: он хотел, чтобы тот оказал давление на своих вьетнамских товарищей, обязав их пойти на уступки. Равным образом Никсон рассчитывал использовать и Москву, обещав Советам в обмен на их услуги в решении вьетнамской проблемы продовольственную помощь.