Чан Кайши

Ведя войны с товарищами по партии, то и дело предававшими его, Чан в то же время столкнулся и с вооруженным противодействием со стороны советских агентов в Китае — членов выпестованной Москвой китайской компартии. В феврале 1928 года на 4-м пленуме ЦИК ГМД второго созыва Чан Кайши и другие вожди Гоминьдана, как мы помним, исключили членов КПК из своей партии, но это носило, понятно, формальный характер: КПК уже и так не входила в Гоминьдан. К тому времени коммунисты организовали ряд вооруженных выступлений против гоминьдановцев в ответ на их белый террор. В ночь с 31 июля на 1 августа 1927 года они подняли восстание в частях армии Чжан Факуя в Нань-чане. Руководил восставшими знакомый нам коммунист Чжоу Эньлай, бывший начальник политотделов Вампу и 1-го корпуса НРА. Одним же из военных организаторов был талантливый полководец 43-летний Чжу Дэ, член компартии с 1922 года, выходец из сычуаньскиххакка («гостей»; как мы помним, это были патронимии, переселившиеся в южные провинции с севера много веков назад, но так и не ассимилировавшиеся с местным населением). Повстанцы, насчитывавшие двадцать с лишним тысяч солдат и офицеров, разграбив город, на третий день ушли из него в направлении Гуандуна, чтобы там провозгласить новое революционное правительство. Но в конце сентября — начале октября потерпели сокрушительное поражение в районе порта Сватоу (восточный Гуандун), куда специально прибыли для того, чтобы получить оружие из СССР, которое большевики послали морем из Владивостока. В начале же сентября 1927 года в северо-восточной Хунани один из основателей компартии 34-летний Мао Цзэдун организовал вооруженное выступление пауперов, беднейших крестьян, солдат и шахтеров, тоже окончившееся неудачей. Чан знал Мао с середины 1920-х годов, с тех пор как Сунь Ятсен на I съезде Гоминьдана сделал Мао, снискавшего к тому времени широкую известность в Китае как талантливый пропагандист и организатор, кандидатом в члены Центрального исполкома ГМД.

И Мао, и Чжу отступили в конце концов в один и тот же высокогорный район Цзинган (в переводе «Колодцы и хребты») на границе провинций Хунань и Цзянси. Здесь был создан первый Советский район. Между тем в декабре 1927 года коммунисты под командованием Чжан Тайлэя, бывшего переводчика Маринга, ездившего осенью 1923 года вместе с Чан Кайши в Москву, и представителя Коминтерна немецкого коммуниста Гейнца Неймана (подпольная кличка — Мориц) организовали вооруженное восстание в Кантоне. Оно тоже не увенчалось успехом. Несколько советских работников, вовлеченных в его организацию, были арестованы и казнены. Погиб и Чжан Тайлэй.

Белый террор и авантюристическая политика восстаний вообще дорого обошлись компартии. К концу 1927 года она потеряла около четырех пятых своего состава: общая численность КПК сократилась с почти пятидесяти восьми тысяч до десяти тысяч человек.

В этих условиях не только Мао и Чжу, но и многие другие коммунисты вынуждены были отступить в деревню, где в труднодоступных районах развернули новую борьбу под продиктованными им из Москвы лозунгами Советов. Там они стали отбирать землю у всех имущих, в том числе обычных крестьян, деля ее в уравнительном порядке между всеми местными жителями, включая пауперов и люмпенов. Понятно, что такой черный передел настроил против них значительную часть крестьянства, зато получил поддержку наиболее радикальных слоев общества — люмпенов, пауперов и членов неимущих деревенских кланов хакка. Именно за счет этих групп партизанская армия КПК да и сама компартия стали вновь расти.

В начале 1929 года Мао и Чжу во главе своих войск покинули разоренный ими район Цзинган и, проблуждав год по территории Цзянси, где, как и в Цзингане, занимались грабежами и убийствами, в октябре 1930 года осели на стыке провинций Цзянси, Фуцзянь и Гуандун. Эта территория неформально именовалась в Китае «страной хакка», так как была наиболее густо заселена этими пришлыми людьми. Из этого района, получившего название Центральный советский (ЦСР), они стали совершать набеги на соседние уезды, мелкие города и поселки южной Цзянси и западной Фуцзяни.

Грабежами и убийствами занимались и другие коммунисты — в провинциях Аньхой, Хубэй, Гуаней и Гуандун. В компартии отчетливо наблюдалась тенденция, выражавшаяся в лозунге: «Только убийства и только поджоги», так что уничтожение «эксплуататорских элементов» и «поджоги городов» превратились в своего рода «мобилизационный призыв». Восстание коммунистов разгоралось в деревнях, как «огонь в степи». В 1927–1930 годах помимо ЦСР были организованы Советы в западных частях Хубэя и Хунани, в Хунань-Хубэй-Цзянсийском и Хубэй-Хэнань-Аньхойском районах, в северо-западной Гуаней и западной Фуцзяни. Общая численность китайской Красной армии составляла около пятидесяти четырех тысяч человек.