Чан Кайши

Непосредственное участие в планировании карательных походов против Мао принимал главный военный советник Чана генерал Ветцель, но и он ничего не мог поделать с коммунистами. Раздраженный, он стал срывать зло на китайских генералах, резко критикуя их за неумение вести боевые действия. В итоге он настроил против себя всех, в том числе Чана, который стал искать ему замену. И в марте 1932 года нашел ее в лице отставного генерал-полковника Ханса фон Секта, в 1920–1926 годах командовавшего сухопутными войсками рейхсвера. Сект, которому в апреле 1932 года исполнилось 66 лет, был приглашен в Китай и через год, в мае 1933 года (уже после прихода к власти Гитлера 30 января того же года), прибыл в Шанхай, а затем и в Нанкин, где в течение четырех дней беседовал с Чан Кайши, который пришел от него в восторг. Сект был тактичен, но тверд: он заявил Чану, что армия является основой власти и что ее эффективность зависит не от численности, а от квалификации ее солдат и в особенности офицеров. Чан со всем согласился, и Сект был принят в Нанкине, по его собственным словам, как «военный Конфуций, мудрый учитель».

В ноябре 1933 года Сект дал согласие стать главным военным советником Чана и в апреле следующего года вступил в должность, сменив Ветцеля. Первое, что он сделал, это сократил группу советников до сорока пяти человек (через год, правда, их число возросло до шестидесяти одного), оставив в ней только лучших. А затем расширил связи с германскими промышленниками, добившись увеличения поставок немецкого вооружения в Китай в обмен на китайское сырье.

Немцы не могли конкурировать только на рынке авиационной техники. Здесь главными партнерами Чана стали американцы и итальянцы. В 1933 году Муссолини даже послал в Китай группу из сорока военных советников, ста инженеров и механиков во главе с генералом Роберто Лорди, один из членов которой, генерал Сильвио Скарони, организовал летную школу в Лояне (провинция Хэнань). В 1933 году в Цзянси недалеко от Наньчана был построен авиационный завод, а также аэродром, на котором базировались десять самолетов (в том числе личный бомбардировщик Чан Кайши — трехмоторный «форд»). За год до того, в 1932-м, американцы открыли авиационную школу в Ханчжоу.

В то же время Чан Кайши усилил антикоммунистический террор в городах. По приказу Чана его «кровный племянник» Чэнь Лифу организовал специальный сектор в рамках организационного отдела ЦИК Гоминьдана — своего рода аналог ОГПУ, занявшийся выявлением коммунистов. Но этого Чану было мало. Придавая особое значение работе спецслужб, он организовал еще один орган такого рода — внутри национального правительства. Его возглавил некто Дай Ли, еще один земляк Чана из провинции Чжэцзян, сравнительно молодой человек (он родился в 1897 году, то есть был старше Чэнь Лифу всего на три года). Чан хотел, чтобы спецслужбы конкурировали между собой — в этом вообще заключался его стиль руководства: как и другие диктаторы, он любил стравливать подчиненных друг с другом и, давая им аналогичные задачи и балансируя между соперничавшими фракциями, сохранять в своих руках высшую власть. Чэнь Лифу, однако, это не смутило. «Мы будем выполнять свою работу так, как будто мы две пары глаз и ушей Чана, — объяснил он своим сотрудникам необходимость двух аналогичных ведомств. — Чану нужны две пары глаз и ушей, чтобы отсеивать неверную информацию».

В результате деятельности Чэнь Лифу и Дай Ли многие видные коммунисты оказались за решеткой. «Кошмарное положение с провалами, провокация за провокацией, провал за провалом», — доносил в Москву советский разведчик. (Выделено в документе. — А. П.) 24 апреля 1931 года в Ханькоу был арестован кандидат в члены Политбюро ЦК китайской компартии Гу Шуньчжан, заведовавший секретным (он же специальный) сектором ЦК. В функции его департамента входила организация красного террора в контролировавшихся гоминьдановским правительством городах. Испугавшись расстрела, он выдал полиции все адреса и явки Политбюро ЦК, цзянсуского и хубэйского комитетов партии. В мае — июле было арестовано более трех тысяч китайских коммунистов, многие из которых — расстреляны. Только чудом удалось избежать ареста Чжоу Эньлаю, одному из вождей КПК. А вот генеральному секретарю ЦК Сян Чжунфа не повезло. Его схватили, и он, не выдержав пыток, в свою очередь дал показания. Это, правда, не спасло ему жизнь: коммуниста такой величины, даже сломленного, гоминьдановцы предпочли казнить.