Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 6. Рассказы, очерки, сказки

Такая неблагодарность вызывает досаду, но вы, подавив это чувство, объясняете, что сейчас как раз подходящее освещение и что это займет только одну минутку.

— Ну, тогда поскорей, — недовольно отвечает родственник и садится куда-то в тень, тогда как вы заранее очень удобно приладили фотоаппарат в другом месте.

И вам приходится долго упрашивать родственника, прежде чем он согласится пересесть ближе.

Но вот наконец он сидит, хмурый, сердитый. Скорей за дело! Прежде всего определить экспонометром продолжительность выдержки. Ага, диафрагма 6, при выдержке 1/25. Для верности — еще раз. Господи, теперь при той же выдержке получается диафрагма 18.

— Ну как? Готово? — ворчит родственник.

— Сейчас, сейчас.

А теперь выходит — диафрагма 9 при выдержке 1/5. Ах, это из-за той тучки. Теперь скорей! Сперва навести на резкость по матовому стеклу. Нет, сперва открыть объектив, потом навести на резкость. Нет, сперва отвести защелку на объективе. А теперь наводить. Так. Вот на матовом стекле появилось изображение.

— Отлично, — с облегчением вздыхает фотолюбитель.

— Есть? — радостно произносит родственник, встает и хочет идти.

Вы вынуждены, преодолевая бурный протест, снова усадить его на место и еще раз навести на резкость.

— Сейчас! — восклицает любитель, устанавливает диафрагму на 9, выдержку на 1/25 (господи, надо было на одну пятую, кажется! Ну уж ладно), нажимает спуск и…

— Слава богу, — произносит родственник, вскакивая.

— Погоди, погоди! — кричит любитель. — Я забыл завести затвор!

Опять наводка. Диафрагма, выдержка в порядке (если не считать того, что как раз в этот момент появилось солнце; да уж ладно!).

Только не забыть завести затвор!

С бьющимся сердцем нажимаем спуск. Чик — готово! Великий миг создания первого снимка прожит. Любитель отирает пот со лба: «Уф!»

— Долгонько, — ядовито бормочет родственник, удаляясь.

Но вы прощаете его грубость. Пускай идет себе, противный! Вот увидит свой снимок…

Вдруг любитель бледнеет, увидев, что оставил кассету в кармане и фотографировал просто на матовое стекло.

«Спасибо, хоть пластинки ни одной не испортил», — радуется любитель спустя некоторое время и начинает искать себе новую, более терпеливую жертву.

Теперь уж все пойдет как по маслу: усадить, навести, не забыть завести затвор, вытащить матовое стекло, вставить кассету, нажать спуск, чик! — и готово. Ха-ха, сущие пустяки! Теперь только удалить бумагу с фильмпака — вот он, снимок!.. «Черт побери, — вдруг вспоминает любитель, — я же забыл вынуть задвижку кассеты!»

Теперь пойдет веселей. Сперва расставить штатив, потом навинтить на него аппарат… Нет, сперва навинтить, потом расставить. Открыть аппарат. (Да что с ним такое, с проклятым? Не хочет открываться! Только не нервничать! Открывать понемногу и… Ах ты черт! Где-то держит! Чтоб ему пусто было…)

Ну теперь уж пойдет. Открыть аппарат — ура! Вставить матовое стекло, открыть объектив, навести, установить диафрагму и выдержку, завести затвор, вынуть матовое стекло,

вставить кассету, поднять задвижку, нажать спуск, чик — все!

Да, но мы, кажется, забыли вытащить бумажную упаковку?

Одиннадцать кадров из первой дюжины отснято. Все члены семьи, включая собаку и кошку, отбыли свою повинность перед аппаратом. Теперь еще двенадцатая, и, милые вы мои, отдаю проявить и отпечатать всю дюжину!

— Страшно хочется знать, — бормочет себе под нос любитель, — как-то мои снимки вышли.

И вот — можете себе представить! — в этот момент во всей вселенной не находится двенадцатого объекта, который согласился бы фотографироваться. Ни гость не зайдет, ни нищий не позвонит; собака не выходит из конуры, кошка — в бегах. Любитель шарит взглядом вокруг, ища, во что бы прицелиться. Вон то дерево? Гм, оно совсем голое. Общий вид из окна? Ерунда. Тогда может быть, внутренность своей комнаты? Брр!.. Господи, хоть бы что-нибудь подходящее! Только бы закончить дюжину и отдать проявить. И уже завтра смотреть на первые свои снимки. Ах, только завтра!.. Да, но где же взять двенадцатый?

Наконец двенадцатый тоже сделан, и любитель мчится в мастерскую при магазине проявлять свои первые достижения. Первая дюжина. Постойте, кто же у нас там? Любитель перебирает в памяти все сделанные им снимки и обнаруживает, что у него на двенадцати кадрах тринадцать снимков!

На другой день он бежит смотреть на них, проявленные и отпечатанные.

— Ну, как вышло? — кричит он уже с порога.

— Прекрасно, — отвечает продавец, озаряясь покровительственно-ободряющей улыбкой. — Почти все удачно; только восемь или девять чуть-чуть не того, туманно.

Счастливый создатель снимков перебирает их один за другим дрожащими руками.

— А… на этом вот ничего не видно!

— Пустяки. Вы забыли поднять задвижку, — говорит продавец.

— Ага. А этот… этот удачный, только… только чуть-чуть перекошен.

— Немножко на резкость не навели, — успокаивает продавец.

— Ага… А у этого верхняя половина черная. Отчего это?

— Плохо подняли задвижку.

— А вот совсем черный!