Чарли Чаплин

Работа над «Огнями большого города» продолжалась. На роль слепой цветочницы Чаплин выбрал Вирджинию Черрилл, молодую женщину, которую он увидел в первом ряду зрителей боксерского матча. У нее не было актерского опыта, но Чарли посчитал это преимуществом. Он мог лепить из нее все, что пожелает. Вирджиния Черрилл была светской девушкой, но, подчинившись внезапному порыву, согласилась сняться в кино. Еще одним преимуществом Вирджинии он посчитал плохое зрение. Чаплин советовал ей смотреть внутрь и не видеть его героя.

Съемки этого фильма продолжались около трех лет. Первую сцену героев вместе, когда Чарли покупает цветок и понимает, что девушка слепа, снимали 342 раза. Впоследствии Чаплин рассказывал: «Она вела себя как-то неправильно. Линия. Линия… Я сразу замечаю неправильный контур. Она говорила: «Цветок, сэр?» А я видел: «Посмотрите!» Никто так не произносит цветок. Она была новенькой… Я сразу же понимал, когда она отвлекалась, когда колебалась, когда поднимала взгляд слишком рано или слишком поздно… Или опаздывала на секунду. Я сразу это понимал». Когда Вирджиния спросила, почему в немом фильме так важно ее произношение, Чарли ответил, что он просит лишь одного – это было произнесено громко и медленно, как будто он обращался к человеку, который плохо слышит, а не плохо видит, – чтобы она делала то, что он говорит. Разве это так трудно? Чаплин также требовал довести до совершенства жест, которым героиня протягивает цветок Бродяге. «Когда ты предлагаешь цветы, согни руку; движение должно быть изящным, а не угрожающим». Был даже снят короткометражный фильм о том, как Чаплин режиссировал эту сцену. Напряженно выпрямившись, он сидит на парусиновом стуле и машет руками. Он резок и недоволен. Сама сцена снята в декорациях, необыкновенно похожих на улицу и ограду у церкви Святого Марка на Кеннингтон-Парк-роуд, и это сходство не случайно. Чарли в очередной раз обращается к образам своего детства, в которых черпает вдохновение.

Чаплин признавался Алистеру Куку, что в тот период был просто ужасен. Им внезапно овладевали сильные приступы ярости. Он отказывался от еды. Он среди ночи звонил помощникам и приказывал явиться к нему на совещание. Писатель и литературный критик Уолдо Фрэнк составил портрет Чарли того периода. Он писал: «Голубые глаза Чаплина настолько темные, что кажутся фиолетовыми. Это печальные глаза; из них на мир изливается жалость и горечь. Они скрытные; в то время как сам он непрерывно двигается с неотразимым очарованием, его глаза застывают в угрожающем одиночестве. Никому, кто видит глаза Чаплина, не хочется смеяться». Фрэнк приходит к выводу, что Чарли не желает отдавать себя какому-либо чувству, ситуации, любым проявлениям жизни.

Если знать о взвинченном состоянии Чаплина, становятся понятными споры и бурные сцены, то и дело возникавшие между ним и Вирджинией. Однажды она прервала работу – сказала, что ей нужно к парикмахеру. Чаплин так разозлился, что остановил съемки. Он несколько дней не вставал с постели. Потом он все-таки уволил Вирджинию, не понимая, что ее просто некем заменить. Они никогда не любили и не понимали друг друга, и после съемок «Огней большого города» их пути разошлись. Вероятно, 20-летняя девушка была слишком стара для него.

Вирджиния Черрилл вспоминала проведенные на студии дни так: «Чарли даже следил за тем, что мы ели. Иногда нам давали только овощи, а в другой раз он захотел, чтобы мы всю неделю жили на сыре и фруктах». По поводу его режиссерских методов

Вирджиния заметила: «Понимаете, Чарли показывал, как должна быть сыграна каждая роль – каждый взгляд, каждое движение. И начинало казаться, что он – это ты и что он тот человек, которым он тебя хочет видеть. Это было нелегко». Много лет спустя в телевизионном интервью она сказала, что Чарли всегда играл. Он всегда был «включен».

В конце февраля Чаплин заболел – сначала пищевое отравление, потом грипп – и пропустил весь март, восстанавливая здоровье. Тем не менее съемочная группа каждый день являлась в студию, на случай его внезапного появления. Возможно, физическое недомогание было одной из причин его чрезвычайной нервозности и раздражительности во время съемок фильма. Чарли вернулся в студию 1 апреля и настоял на дальнейшей работе над сценой, где герой и героиня впервые встречаются. Он снова работал по шесть, а то и семь дней в неделю, с утра до позднего вечера – снимал и снимался, редактировал и монтировал, вносил поправки в сценарий. «Я делал все сам, – говорил Чаплин в одном из интервью, – что редко происходит в наши дни. Понимаете, теперь никто не делает все… Вот почему я был так измучен».