Чародей

– Ты вернулся, – прошептала она. – Ты вернулся ко мне.

Он все еще был холоден, и, когда задрожал, она обхватила обеими руками его грудь, а обеими ногами – бедра, согревая его своим телом. Мало-помалу дыхание Мерена стало глубоким и размеренным, и она почувствовала, как теплая кровь вновь потекла в его жилы. Она лежала с ним, испытывая глубокое чувство завершенности, поскольку знала, что спасла его и что начиная с этой ночи он будет принадлежать только ей.

На рассвете произошло другое чудо. Она почувствовала, что его тело пробудилось, и то, что когда-то лежало мягким и маленьким в ее ладонях, теперь вновь раздувалось, прижавшись к ней, становилось огромным, твердым как кость, давило между раздвинутыми бедрами.

Она вгляделась в его лицо и увидела, что он в сознании, его глаза были темными, провалившимися в орбиты, но в них читалось такое благоговение, такая нежность, что сердце в ее груди переполнилось, и она почувствовала, что задохнется от силы собственных нахлынувших чувств.

– Да? – спросил он.

– Да, – ответила она. – Это – то, чего я хочу больше всего на свете. – Она раздвинула ноги и, полная ноющей боли внутри от потребности в нем, протянула руку, направляя его, принимая в глубины своего существа, поднимаясь с ним будто на крыльях туда, где она никогда прежде не была, и вскрикнула, когда почувствовала, что он наполнил ее горячим потоком, будто она вытянула из него в свое тело весь жар, боль и страдание, – и ощутила в Мерене глубокий покой, когда он тяжело опустился на нее и уснул.

Она тихо лежала рядом с ним, стараясь не потревожить, упиваясь звуком его дыхания и теплом худого, изможденного тела, наслаждаясь болью в том месте, где он глубоко проник в нее.

Она почувствовала, что он просыпается, и нежно поцеловала его в губы, приветствуя его возвращение. Он открыл глаза и поглядел ей в глаза, сначала с замешательством, а потом с возрастающей радостью, когда вспомнил события ночи.

– Будьте моей женой, – сказал он.

– Я уже ваша жена, – ответила она, – и хочу остаться ею до дня моей смерти.

* * *

Нефер оглянулся на колонну колесниц. Они мчались полным галопом, по четыре в ряд. Командиры звеньев ждали его сигнала. Он посмотрел вперед и увидел на равнине цепь вражеских пеших воинов, искаженную маревом от жары, так что она казалась извивающейся змеей, плывущей в мерцающем озере там, где не было никакой воды. Он правил в центр цепи. Заботами Таиты, Дов полностью оправилась от раны и сейчас бежала в полную силу, поспевая за размашистым шагом Круса.

Когда они подъехали ближе, Нефер увидел изменение вражеского строя – подобно гигантскому ежу, цепь свернулась в шар, плотный круг в два ряда глубиной, солдаты внешнего ряда выставили перед собой длинные копья, а второй ряд просунул копья между воинами первого ряда, так что образовалась блестящая стена из бронзовых наконечников копий. Нефер мчался прямо в центр двойного ряда копий и, когда они были только в двухстах шагах от врага, дал знак выполнить «крылья Гора».

Строй колесниц раскрылся, будто цветок на солнце, колонны одновременно разъехались направо и налево, расправив крылья Гора, чтобы окружить ежа из присевших пеших воинов. Колесницы закружили вокруг них, будто обод колеса вокруг ступицы, и в воинов темным облаком полетели стрелы из коротких загнутых луков конницы.

Нефер дал сигнал прервать атаку и отойти. Колесницы вновь четко выстроились в колонну по четыре и поехали прочь. Последовал новый сигнал; колонна раскололась посередине, и колесницы помчались обратно, копейщики подняли метательные копья и намотали на запястья метательные ремни.

Проносясь мимо круга пехоты, Нефер поднял правый кулак в приветствии и крикнул:

– Молодцы! Теперь намного лучше!

Пешие воины подняли копья, принимая его похвалу, и закричали:

– Нефер Сети и Гор!

Нефер замедлил бег лошадей, развернул их, рысью поехал назад и остановил свой отряд перед рядами пехоты. Таита вышел из защитного круга, чтобы приветствовать его.

– Есть ранения? – спросил Нефер. Даже при том, что наконечники учебных стрел, которыми стреляли в ежа, были обернуты кожей, они все-таки могли выбить глаз или причинить другое повреждение.

– Несколько ушибов, – пожал Таита плечами.

– Они все сделали хорошо, – сказал Нефер и крикнул сотнику, командовавшему пехотой: – Прикажи своим парням разойтись. Я хочу поговорить с ними. Потом они могут поесть и попить. Затем мы снова будем заниматься отработкой ложного отступления.

Рядом находилось скальное обнажение, представлявшее собой естественное возвышение, и Нефер поднялся на его вершину, а все солдаты, пешие воины и колесничие собрались ниже.