Чародей

У начала долины, в ее верхней части, полностью видной оттуда, куда подъехали колесницы Трока, лежала каменная плита. Квадратная, желто-рыжая, она лежала около дороги, будто рукотворный памятник. На ней, над потоком бегущих беженцев, появилась одинокая фигура. Это была женщина, молодая и стройная, с длинными темными волосами до пояса. Ее хитон темно-красного цвета царского Дома Апепи ярким пятном выделялся на блеклом фоне голых скал и песка.

– Минтака! – выдохнул Нефер. – Я приказал ей отправиться вместе с Мереном и Мерикарой в Гебель-Нагару.

– Мы знаем, что она никогда не нарушила бы твой приказ. – Таита открыл глаза и иронически улыбнулся. – Поэтому, кажется, она не расслышала тебя.

– Это все ты, – горько проговорил Нефер. – Ты использовал ее как приманку для Трока. Ты подверг ее смертельной опасности.

– Возможно, я могу управлять хамсином, – ответил Таита, – но даже я не могу управлять Минтакой Апепи. То, что она делает, она делает по своей воле.

Внизу под ними Трок повернулся, чтобы отдать своим колесницам приказ развернуться и, позволив толпе убежать, захватить источник и город Галлалу, как убеждал его Иштар. Но он не успел заговорить, ощутив, как Иштар рядом с ним замер и прошептал:

– Это какое-то колдовство Таиты.

Трок резко обернулся и посмотрел. Он увидел крошечную фигурку в темно-красном платье, стоящую высоко на желтой каменной плите, и мгновенно узнал предмет своей ненависти и яростного гнева.

– Минтака Апепи, – прорычал он, – я приехал за тобой, бесстыжая прелюбодейка. Я заставлю тебя молить о смерти.

– Это – иллюзия, фараон. Не дайте Чародею обмануть вас.

– Это не иллюзия, – проговорил Трок мрачно. – Я докажу это тебе, когда воткну свой зубец в ее теплую плоть и буду втыкать, пока не потечет кровь.

– Чародей ослепил вас, – простонал Иштар. – Повсюду вокруг нас – смерть.

Он хотел спрыгнуть с площадки и убежать, но Трок схватил его за покрытые лаком локоны и втащил назад.

– Нет, останься со мной, Иштар Мидиец. Я позволю тебе попробовать ее сладкую щелку, прежде чем брошу моим громилам, чтобы они покончили с ней. – Он поднял сжатый кулак высоко над головой и крикнул: – Вперед! Марш!

С обеих сторон от него колесницы разом покатились вперед, и ряды воинов последовали за Троком в долину. Солнце сверкало на наконечниках копий, пыль поднималась из-под колес, будто дым. Последние беженцы были в трехстах шагах впереди, когда Трок дал следующую команду:

– Вперед галопом! В атаку!

Лошади рванулись вперед, и под грохот копыт и колес войско ворвалось в узкую долину.

– Трок ввязался в бой, – проговорил тихо Нефер. – Но какой ценой? Если он схватит Минтаку… – Он не мог продолжать, с болью глядя на ее ясно видную высокую гибкую фигуру, стоящую на пути бури.

– Теперь тебе есть за что сражаться, – тихо сказал Таита.

Нефер почувствовал, как вся его любовь и смертельное беспокойство о Минтаке превращаются в боевую ярость. Это была холодная жестокая ярость, обострившая все его чувства и заполнившая все его существо, исключив все остальное.

Когда ряды колесниц внизу промчались мимо того места, где он стоял на краю долины, он вышел из-за камня, за которым скрывался. Все внимание Трока и его солдат было направлено на беспомощных жертв впереди. Они не увидели высокую фигуру, неожиданно появившуюся сбоку от них. Но солдаты Нефера видели врага ясно. Они прятались среди валунов внизу по обоим склонам долины. Нефер поднял меч над головой и, когда последняя колесница промчалась мимо, резко опустил его.

На крутых склонах стояли крытые повозки, их колеса были подперты клиньями и привязаны ремнями, чтобы удерживать повозки на месте. Они были скрыты из вида сухой травой, в точности подходящей по цвету к окружающей местности, и так нагружены камнями, что оси прогнулись. По сигналу Нефера возчики выбили деревянные подпорки и разрубили ремни, удерживавшие колеса. Повозки покатились вниз со склонов долины, набирая скорость, мчась прямо на скопление колесниц внизу.

Когда рядом с ним пронзительно закричал Иштар, Трок оторвал взгляд от Минтаки в дальнем конце долины и увидел тяжелые повозки, мчащиеся на его отряды.

– Назад! – закричал он. – Уезжайте, – но даже его бычий рев утонул в шуме. Начавшуюся атаку было не остановить, и на узком дне долины совсем не оставалось пространства для маневра.

Первые повозки врезались в головную часть атакующих. Раздались треск дерева, крики раздавленных солдат и лошадей, грохот переворачивающихся и опрокидывающихся повозок, из которых сыпались камни.

Внезапно дорогу Троку перекрыла одна из тяжелых телег, и его лошади шарахнулись в сторону и ударились о колесницу, едущую рядом. В мгновение ока великолепная атака превратилась в сумбур разбитых и опрокинутых колесниц и искалеченных лошадей.