Чародеи с Явы

Дело в том, что облака, идущие с востока, задерживаются у вершин Агунга и Батура, чтобы пролиться ежедневным дождём над Денпаеаром. По эту сторону гонимые ветрами облака слишком быстро проскакивают узкую прибрежную полосу и выпускают дождь над морем. Эта особенность объясняет странности климата в районе Сингараджи, кукурузного центра Бали. По дороге туда поднимаешься к трём озёрам, заполнившим громадный кратер, от которого начинается постепенный спуск к морю.

Там стоят два больших храма. Первым, в нескольких километрах к западу от Денпасара, встречается святилище Менгви; его со всех сторон окружает вода. Чтобы войти в храм, надо пересечь мост, охраняемый статуями демонов с большими красными цветами за ухом. На стене первой ограды висит современная эмалевая доска, где по-английски написано, что вход в «пуру»[39]

воспрещён женщинам «в недомогании» — они считаются нечистыми. Среди лужаек переднего дворика, где устраивают петушиные бои, бьют фонтанчики святой воды. В главное святилище входят через узкие ворота. Поднявшись на несколько ступенек, видишь, что деревянные створки сплошь изукрашены изображениями демонов — хранителей алтарей. Все этажи — а они сделаны в виде высоких пагод — крыты чёрной соломой. Чем выше цоколь, тем важнее божество, которому святилище посвящено. Верховный бог Шива имеет одиннадцать кровель, Брахма и Вишну — по девять. Стоящие непарно алтари покоятся на цоколях изумительной работы. Местный податливый камень даёт пищу воображению, — взяв за основу индуистскую статую, искусные мастера окружили её сплетением вычурных арабесок. Скульптура приобрела от этого причудливый вид. Так, скажем, великий орёл Гаруда[40] выглядит кошмарным чудовищем с диким каменным оперением. Иногда в самом низу на барельефе изображена будничная сцена из жизни балийцев.

В деревянную раму на цоколе (балийцы называют его индийским словом «меру»—гора) кладут дары: цветы, фрукты, мелкие монетки. Чуть в стороне видна площадка на выложенном из камня возвышении — здесь после моления служители культа совершают ритуальную трапезу из даров, не предназначенных богам.

В храмах-пурах, несмотря на святость места, царит атмосфера деревенского праздника: в Менгви нет ничего торжественного, боги живут здесь запросто, без церемоний. Зато святилища, расположенные высоко в горах, остаются хранителями божественного духа. Здесь поклоняются тайне мироздания. Начинаешь понимать, почему балийцы выбирают для храмов пугающие своей красотой места. Такова пура, построенная на берегу озера Братан, над Сингараджей.

Едва выступая из отливающей металлом воды, поднимаются мрачные меру. Вулкан, у подножия которого лежит озеро, окутан тяжёлыми шлейфами белого дыма. Все вокруг серо. Грозная тишина подавляет, она символизирует ожидание вечности. Прилепившийся к краю озера храм посвящён богам, живущим, по балийскому поверью, в жерле вулканов.

Высеченное в скале основание меру изображает большого свернувшегося клубком змея — это символ зарождения жизни; здесь — начало всех начал. Алтарь служит посредником между предшествовавшим мирозданию хаосом и невидимой обителью богов.

Дорога огибает озеро и делает последний вираж по карнизу. Мы спускаемся к Сингарадже: рисовые террасы на склонах, солнечные блики на морской глади вдали. Было бы интересно проехать северным берегом на другой конец острова, но дорога быстро становится непроезжей тропой. Первые пятьдесят километров в сторону Карангасема путь идёт мимо нескольких деревень. Это самый бедный край Бали, где в дощатых хижинах живут нищие семьи. Едкая пыль вьётся из-под колёс громадных грузовиков американского производства — на них ведётся снабжение края.

Здесь существует зачаточная промышленность в форме древних соляных промыслов. У самого берега рабочиев набедренных повязках, прикрыв головы высокими тюрбанами либо шляпами из листьев, носят морскую воду в корзинах из сложенных гармошкой ветвей пальмирской пальмы. Корзины укреплены на деревянном коромысле. Коричневые мускулистые мужчины закидывают корзины в волны и выливают воду в отгороженные насыпью садки. Когда солнце выпаривает воду, там остаётся соляной ил. Его разравнивают и вновь льют воду, чтобы получить хорошую концентрацию соли, после чего ил вываливают на сито — большую бамбуковую воронку, выстланную банановыми листьями. И вновь мужчины наполняют корзины, выливая их уже на сито. Для этого они поднимаются на камень и, раскинув руки, одновременно опорожняют обе корзины: вода выплёскивается пенистыми струями, и балиец на мгновение превращается в диковинную птицу с водяными крыльями.

Осадок вновь и вновь промывают солёной водой, так что в конце концов в резервуаре — полом стволе пальмы — собирается насыщенный соляной раствор. Теперь его предстоит выпарить. Раствор вычерпывают половинкой ореха в поставленные на солнцепёк корыта. Способ, как мы видим, весьма непроизводительный: для того чтобы получить пятьдесят килограммов соли, требуется неделя.