Чарующая бесполезность

Когда двери лифта разъехались, в проёме двери квартиры женщина увидела силуэт матери, которая стояла облокотившись на косяк и курила длинную, ментоловую сигарету, манерно оттопырив мизинчик.

– Ты знаешь сколько времени?– высокая, статная дама и в этот раз решила не упускать возможность отчитать непутёвое чадо.– Если не высыпаться, то под глазами образуются синяки, потом морщины, а скоро и всё лицо превратится в мочёное яблоко.

– Время одиннадцать. А морщины образуются от курения.– Марина протиснулась в квартиру мимо матери, которая выпустила вслед кольцо ароматного дыма. Она сама считала себя заядлой курильщицей, но полагала, что для женщины в возрасте это не комильфо даже с мундштуком из слоновой кости, даже с ментолом и идеальными ногтями. Ей представлялось пределом безобразия дряблая, покрытая пигментными пятнами рука, стряхивающая пепел или резиночкой стянутый бледный рот, засасывающий сигарету. Марина же надеялась, что к пенсионному возрасту истребит в себе эту дурную тягу, во всяком случае приложит к этому все усилия.– Дай мне что-нибудь поесть. Например пару бутербродов с колбасой.

– Насколько я знаю, ты была на званном ужине.– мать закрыла дверь и клацая каблуками направилась на кухню. Она даже домашней обуви предпочитала возвышаться.– Что, так плохо угощали?– Мать остановилась и посмотрела с любопытством.– или твой богатый ухажёр отменил застолье?

– Можно сказать не угощали вообще.– женщина опустилась в прихожей на обтянутую китайским шёлком кушетку и сняла с отёкших ног туфли.– Представляешь кто-то хотел убить Гульбанкина, а скончалась его бывшая жена Светочка.

Марина помяла уставшие ступни, потом направилась в ванную чтобы умыться. Она не видела реакции матери, только слышала как та громыхает на кухне посудой. Женщины сидели за столом напротив друг друга чем-то неуловимо похожие и совершенно разные, как будто из различных миров. Дочь с седой, кудрявой шевелюрой с ярким лаком на ногтях и в шёлковой, белой блузке, обвешанной легкомысленными, синими якорями. (Она специально выбрала именно эту кофточку, помня, что Эдик затевает рыбную вечеринку.) Мать восседала прямая со строгим видом– странно-голубые волосы гладко зачёсаны, сияющий от ботокса лоб, изысканный французский маникюр и тёмный, шёлковый, китайский халат. Ей недавно исполнилось пятьдесят девять лет, но понять её возраст было не так-то просто после многочисленных пластических процедур. Так одинаково выглядят все, кто бежит сломя голову за возможностью сохранить молодость. Марина удивлялась откуда деньги на столь дорогостоящие манипуляции с лицом, но спрашивать не осмеливалась, потому что мать сразу затевала свою шарманку о том, как одинока, никто не помогает, она вынуждена еле сводить концы с концами и влачить жалкое существование. Только назвать жалким такое существование не поворачивался язык: просторная трёшка в элитном доме, автомобиль последней модели, полный гардероб дорогой одежды и холодильник забитый деликатесами. Они сидели несколько минут молча прихлёбывая чай, неощутимо похожие наклоном головы, манерой держать чашку, как будто сломанной тонкой кистью руки и одинаково закинув ногу на ногу.

– Так что же всё-таки произошло?– мать смотрела внимательно голубыми глазами, которые удивительным образом сочетались с такого же цвета волосами.

Марина во всех подробностях рассказала, о жуткой трагедии, в которую она оказалась замешанной. Сама не заметила, как разболтала историию о золотых червонцах, которую накануне ей поведал Эдуард. Мать слушала не перебивая, потом туго поджав пухлые от геля губки произнесла:

– Неужели он и после этого не сделает тебе предложение? Кому всё достанется?

– Мама, о чём ты думаешь?– укоризненно воскликнула Марина.– На моих глазах умерла женщина! Это такой шок!– она скомкала салфетку.– Ну что мне его самой в ЗАГС тащить?

– Вот именно. Пока он в больнице и лишён возможности сопротивляться, ты должна принять меры!

– Какие например? Он не решился на этот шаг после того, как выхаживала его после серии сеансов химиотерапии и тяжелейшей операции. Я не знаю, что ещё должно произойти!

– Завтра же с утра поедешь в клинику и поговоришь с доктором, ты должна беспрепятственно, в любое время суток видится с ним. Пока поживи у меня.– мать задумалась на секунду.– Давай продадим твою квартиру. Гульбанкин поймёт, что тебе негде жить и решится на женитьбу.

– А деньги положим на твой счёт в банке, потому что ты лучше знаешь, как ими распорядиться.– Марина качала головой.– Я это уже слышала неоднократно.

Мать махнула рукой, показывая, что с бестолковой дочерью каши не сваришь, потом с безразличным видом спросила:

– А официант, он что-нибудь рассказал?

– Откуда ты знаешь про официанта?– дочь зевнула и поднялась из-за стола.– Я кажется ничего не говорила про него.

Мать почему-то стушевалась, но Марина настолько устала, что не обратила на это внимание.

– Но кто-то же за вами ухаживал. Не эта же толстая кухарка.