Час до конца сентября (СИ)

Стразы. Ира сглотнула, увидев всю мощь ослепительных камней по лифу, тонну шелка и фатина, приправленную выпуклыми крупными гипюровыми кружевами. «Это звездец, Господи!» — больше приличных мыслей не находилось, если опустить различные выражения, пронесшийся в ее голове. И только песенка зацепилась и нудела на языке: «Базар-вокзал, ты чемоданчик свой забыла».

— Я это не надену! — обреченно отступила она, оглянулась беспомощно на владелицу салона, ища поддержки. — Ни за что!

— Ты за моего сына в этой тряпке собралась? Ирочка, ты собираешься Виталю позорить перед всеми нашими родственниками? Немедленно меряй это платье! — женщина возмущенно раздувала ноздри, не собираясь отступать.

— Светлана Юрьевна, в нем я перед своей родней опозорюсь…

— Ты замуж выходишь, деточка, от своих к нам в родню переходишь. Да и кто из твоих родственничков что скажет? Эля где? Ни разу сватья не появилась на примерках, все я, время трачу, без корвалола спать не ложусь! О, как закололо сердце! Виталечку б только женихом увидеть, полюбоваться и в гроб ложиться не страшно, — запричитала дама, картинно рухнув на диван, хватая воздух ртом. — Вот помру я, делайте, что хотите, недолго осталось!

— Мама на работе, я ей фотографии отправляю, — попыталась защитить отсутствие матери девушка, но испугавшись, не дай Боже, и правда, мать жениха по ее вине заболеет, сдалась. — Хорошо, Светлана Юрьевна, я его примерю…

— Лида, принеси воды, пожалуйста, — распорядилась Валерия, увидев, что из необъятной сумки на столике появилась упаковка сердечных капель. — Леночка, отнеси платье в примерочную.

— Это звездец… — богато украшенное платье встало на невесте колом, затмив блеском виновницу будущего торжества. — Баба на чайнике.

— Ирочка, не поверите, хит продаж, — вздохнула Валерия.

— Можно хотя бы бант снять со спины? — жалобно попросила Ира. — Чую, придется в этом чудовище всю свадьбу скакать.

— Можно. Выходим на подиум?

— А есть варианты? Выход запасной?

— Мы постоянно идем на компромиссы в этой жизни, Ирочка. Маленькое одолжение сейчас — в будущем обеспечено хорошее отношение свекрови.

— Если бы, Валерия Владимировна, если бы…

— Вот, другое дело! — воскликнула Светлана Юрьевна, оторвав телефон от щеки. — На, поговори с Виталиком.

Взяв протянутый телефон, Ира не смогла сдержаться от брезгливой гримаски, увидев разводы жирных пятен на экране. Стараясь не касаться щекой, поднесла к уху:

— Да, любимый, привет.

— Ну чего ты истерику устроила? Мама говорит, что она шикарный вариант выбрала, приличный.

— Но, Виталь…

— Ир, мне сейчас некогда, давай сама. Ир, я буду счастлив, если две мои любимые женщины станут дружить и уступать друг другу, ведь так поступают в нормальной семье, правда? Тебе с родителями не повезло, посмотри на моих, тридцать пять лет вместе, душа в душу! А все потому, что уступают друг другу! Мама же старается для нас, правда? Люблю, целую, зайчонок. Вечером поговорим.

— Хорошо, Виталик, целую, — вернула телефон, кивнула обреченно. — Берем это.

Вспомнила молчаливого, щупленького, рано полысевшего будущего свекра, мучительно и быстро напивавшегося при каждом удобном случае. Душа в душу со Светланой Юрьевной прожить тридцать пять лет, о, да, подвиг!

— Давай еще фату, вот эту, пышненькую, и к ней цветы нужны, как ободочек, — зачастила женщина, пальцем тыкая в витрины. На шею можно гарнитур, у тебя есть, Виталик показывал, и серьги, я тебе подарю, красивые, золотые, с камушками, для тебя ничего не жалко!

Надеясь, что будущая свекровь не видит ее выражение лица, Ира сфотографировала себя в зеркале, отправила двум подругам с комментарием: «Девки, на отпевание сегодня придете? «Идол», одиннадцать, скорбное выражение лица предъявить обязательно!»

— Ирочка, оплачивай, и поедем в Тандем[1], потом домой меня отвезешь, — капрал вовсю распоряжался чужим временем. — Как я сегодня устала!

— Но, Светлана Юрьевна, Вам же Виталик карту дал! — нет, она может оплатить покупку, но договорились же, что платье оплачивает жених.

— Вот после свадьбы станешь распоряжаться деньгами Витали, а сейчас, не обессудь, лучше вам поэкономить, — женщина даже сумку спрятала за спину. — У тебя все равно отцовские карты, своих денежек не заработала, сама понимаешь, Ирочка, от тебя никакого толку, кроме красоты. Я ведь тебе только добра желаю! Так денежка прибережется, Витале нужно будет при новой должности выглядеть солидно, вот и потратите.

— Хорошо, — едва не плача, невеста направилась к кассе. Уступить сейчас, чтоб потом было легче. Да и отчасти права Юрьевна, она в своей жизни не заработала ни гроша, только тратила.

— М-да, сожрет девчонку крокодилица, — выдохнула Лида, когда закрылись двери за покупателями, и больше не нужно изображать радость. Для таких покупательниц в салоне были два кодовых обозначения: «Жаба» и «Крокодилица». Светлана Юрьевна удостоилась носить оба. — Италию выставляем в зал, Валерия Владимировна? Может, расставим по талии, купят его, наконец.